– Как скажешь, Сидоровна, – ровным голосом произнес тот, и откинув телефон, вдавил тапку в газ.

Машина резко дернулась с места, оставив бампер.

***

Минут через сорок Гильденбранд и Бешенная скручивали лапки, впавшей в состояние берсерка, Фыркиной.

– Чтоб… я еще раз… с этим… Чуть не обосралась от страха! – делилась позже та своим состоянием с коллегами.

Но всё же, Никита заслужил прощение, установив в табельное средство передвижение кондиционер. Что не могло не радовать в обжигающий июньский день, когда едешь черте-куда в СИЗ (в полной экипировке).

Глава 3. Будни выездников.

– Юленька, мне плохо, – заявила фельдшер Гильденбранд, ставя сумку на специальный половик. – Как мне плохо. Когда же это всё закончится…

Скотч с запястий срезали канцелярским ножом. Каким-то макаром не перерезав вены, не повредив комбинезон. Он, прилипший к телу от пота, кое-как отдирался.

Сегодня было 12 выездов. Два – за пределы города. Взять мазки, кровь, снять ЭКГ. В двух случаях – отвезти на КТ. В лучшем случае – пациент отправлялся домой. В худшем – прямиком в больницу.

А еще Люся чуть не нае…сь на крыльце приемного покоя, потому что выпал снег, а бахилы очень способствовали диверсии на скользком кафеле, столь любимым атрибутом помпезных зданий лечебных заведений.

Выдохнув, она медленно поползла к "буханке". Чтобы исчезнуть перед изумленным взором текущего водилы Игоря, которому – хвала всем богам – хватило ума поставить машину на ручник. Люся распласталась между колесами, всё-таки поскользнувшись.

– Завтра будем выдавать зимние сапоги. И куртки, – пообещала Юля. Загоняя пенделями фельдшера в душевую.

Вообще-то Людмила Алексеевна придурялась. Было в ней что-то достоевское-юродивое, типично русское и с душой. Не выбитое северными ветрами в далеком улусе, но только окрепшее.

Знала ведь, что ничего еще не закончится. Что всё только начинается.

***

У Изольды Альфонсовны Бешенной, несмотря на редкую и характерную фамилию, были по-настоящему стальные нервы. Старшими медсестрами поликлиники становились только такие люди, способные выбить из главных всё необходимое для работы без лишних криков и соплей.

Помимо этого, Изольда обладала редким балансом администратора и специалиста-медика. Именно поэтому, с первых дней пандемии в … области, она вошла в состав выездных бригад, причем по первой специальности – в качестве фельдшера.

Бешенная приехала в 15-00, обработалась, помылась и поехала выполнять работу старших медсестер, о которой непосвященным ничего неизвестно, и честно говоря – лучше и не знать. Следом, приехала на базу Аграфена Фыркина. Дезинфектор Кулагина встретила ту с пульверизатором наперевес.

– Hände hoch!6

Фыркина с наигранным ужасом подняла лапки вверх, и комбинезон треснул по швам.

– На выкид пойдет. Ша зальем сперва…

– Погоди, Юль. Кто приехал?

– Бешенная только, – ответила та, направляя пульверизатор на медсестру. – Щиток накинь.

– Ты в курсе, что ей "отличника" наконец-таки дали?

– Ок. Щиток накинь…

– Я так рада за Изольду… Наконец-таки… АЙ!!!

Поток отборных непечатных выражений с обеих сторон накрыл санпропускник, как крепкий хлораминовый раствор для особо опасных инфекций – лицо Фыркиной. Юля тащила Сидоровну к умывальнику, чтобы промыть глаза; Аграфена вслепую отбивалась от дезинфектора, ссылаясь на недавно сделанный татуаж. Обстановка накалилась до предела… и остыла до прежней доброжелательности.

Минуту спустя Аграфена делилась радостью за коллегу.

– А что дает "отличник здравоохранения"? – уточнила Кулагина.

– Это еще и прибавка к пенсии, Юль, – ответила Фыркина. – Пойми, Бешенная работает у нас давно, и никто как она не заслуживает этой награды…

Говорят, женский коллектив – это змеиный клубок. Интриг, подковерной игры и других пакостей холодной войны. Но не сегодня, и не на этой войне.

Подобные ситуации всегда показывают истинное лицо каждого окружающего.

Глава 4. Инфекционный госпиталь.

– На кой я тут, – спросила Фыркина Ирину Витальевну, когда в персоналке после утренней пятиминутки не осталось никого. – У тебя есть отличные сестры. Я никогда не работала в стационаре в ТАКИХ условиях.

Птичкина сделала выдох.

– Груня, это моя личная просьба. Я доверяю твоему опыту.

– Такого опыта у меня нет.

– И ни у кого нет. Ты думаешь, Чечня была полезным опытом, когда меня поставили руководить красной зоной?

– А разве нет?

Зеленые глаза старшей, излучавшие твердость, на этот раз отливали бесконечной усталостью.

– Нет. Я словно та девятнадцатилетняя девчонка, на которую повесили обязанность руководить действиями операционных медсестер в военно-полевом госпитале. Потому что среди нас не было ни одной медсестры, способной в горячей точке сохранить голову холодной.

– Ты же вроде фельдшерское заканчивала, – уточнила Фыркина.

– Агась. Мужиков-фельдшеров у нас было до…я. И никто не был способен командовать бабским взводом, – хихикнула Птичкина. – Я тебя очень прошу, посмотри, сможет ли мальчик работать процедурным медбратом.

Они вышли в курилку. Обжигающий мороз прекрасно охлаждал кипящую кровь. Через пару минут к ним присоединилась Борбосова. Ее мятое лицо, со следами от очков и респиратора, излучало блаженство.

– У меня комбинезон лопнул, – поделилась она.

– Да ты что, – ответила Фыркина. – А где?

– В … в общем, между ног.

– Как же ты доработала до конца смены? – поинтересовалась с иронией Птичкина.

– Скотчем заклеила. Только красные штаны все равно засветила.

Веселый хохот трех медсестер распространился в мировом пространстве.

***

Через полтора часа Аграфена зашла в грязную зону. Новенького звали Федор.

– Что забыл сделать? – спросила Фыркина новенького.

– Зафиксировать иглу, – ответил тот, осматривая канюлю.

– А еще?

Его взгляд зафиксировался на плече больного.

– Жгут.

Щелкнул карабин, освобождая напряжение вены.

Раствор препарата со скоростью 60 капель в минуту начал поступать в организм.

Фыркина и кандидат в процедурные вышли из инфекционного бокса. Оба – в СИЗ, оба – заскотчеванные.

– Аграфена Сидоровна, объясните.

– Что именно?

– У Солодкина из 205-й в листе назначения стоит NaCl.

– Ты не знаешь, что это такое?

– Знаю. Поэтому не понимаю.

– Пойдем в процедурку, объясню.

Они зашуршали бахилами в процедурку.

Закрылась дверь, и насколько позволил респиратор, Фыркина объяснила новичку реалии.

– Солодкин – очень мнительный пациент, в противовирусные широкого спектра он не верит. Ему подавай только антибиотики. Поэтому будем капать физраствор.

– Плацебо7, – разочарованно произнес новичок.

– Нет, дорогой. Святая вода. Я работала анестезисткой у черта на куличиках в одной ЦРБ. Одному парню ампутировали руку, вычленив из плечевого сустава. Его годами преследовала фантомная боль. Ненаркотические обезболивающие ему не помогали. Парень почти стал наркоманом. Тогда мудрый врач назначил ему физраствор в вену. И знаешь что?

– Неужели?

– Да. Фантомные боли прекратились.

Иногда врач вынужден идти на обман. Некоторые болезни исходят из психики. Сильнее всего – наши предрассудки, шаблоны. Врачи лечат хорошо, когда назначают системы, уколы, а не прогулки на свежем воздухе и