Он посмотрел в ее многообещающие голубые глаза, и ему неожиданно захотелось вспомнить, как ее зовут: то ли Сюзанна, то ли Саншайн – какое-то имя, начинающееся с буквы «С», но, хоть убей, он никак не мог вспомнить. Она и не ожидала, что он запомнит ее имя. В том-то и заключалась прелесть таких женщин, как она. Им не надо от него ничего, кроме золотых монет и тяжелого прерывистого дыхания.

– Скажи, Бешеный Пес, – промурлыкала она его имя заученным тоном, который сразу же привел его в возбуждение, – ты останешься здесь на весь день?

Он посмотрел на ложбинку между двумя соблазнительными буграми и прижал ее к себе.

– И не надейся, дорогая, – шепнул он в маленькое мягкое ушко, – и не надейся.

Штат Вашингтон. Сентябрь 1894 года

Бешеный Пес прислонился к вздрагивающей стенке крытого товарного вагона. Статья о бездомных, которую он писал, лежала рядом с ним совершенно забытая. Ветер дул ему в лицо, шевеля волосы и загибая страницы его блокнота. Металлическое цоканье железных колес неприятно отдавалось в позвоночнике.

Два коротких пронзительных гудка в минуту растворились в облаке пара, и поезд с лязгом остановился.

Еще один город. В этих словах он всегда чувствовал какую-то магию, похожую на привлекательность еще не развернутого подарка.

Он потянулся за валявшимся в углу холщовым мешком с вещами – серому, заплатанному и полупустому. В нем не лежало ничего, кроме застиранной смены белья, спального мешка и нескольких блокнотов, но ему ничего больше и не нужно.

Кроме еды и денег.

Он покачал головой. Зря он не сэкономил хотя бы что-нибудь из того, что заработал в последнем бою. Тогда он мог бы где-то приткнуться в Мехико, купить пару бутылок текилы и женщину, которая бы его согрела в такую холодную зиму.

Зима. Он прислонился головой к рифленой металлической стенке вагона и закрыл глаза. Господи, как же он ненавидел зиму! Он впадал в уныние от одной мысли о наступлении зимы. Впрочем, пока еще стояла осень, даже бабье лето. Но теплое ласковое солнце, которым он наслаждался еще вчера, не могло его обмануть. Скоро наступит зима. Когда станет холодно, поля опустеют и нельзя будет найти работу. Зима. Время года, когда бездомных, безработных бродяг вроде него, Бешеного Пса, находят мертвыми на обочинах дорог, а потом слуги закона, которым неведомо, что такое беззаботность и беспечность... или одиночество, голод и отчаяние, без всякой жалости бросают их закоченевшие трупы в безымянные общие могилы для нищих.

Ему надо найти работу сейчас, пока идет уборка урожая и еще может что-нибудь подвернуться. До самой поздней весны не будет никаких ярмарок, и он не сможет заработать на жизнь своими кулаками. У него нет выбора – надо найти работу.

Черт побери...

Поезд снова дал два гудка, потом еще один.

Бешеный Пес засунул блокнот с незаконченной статьей в мешок и, шатаясь, пошел к выходу. Стоя в открытых дверях, он оглядел окрестности. Частички разносимого ветром коричневого песка попадали ему в глаза, скрипели на зубах, обложили язык. Нахлобучив пониже свой потрепанный стетсон, он спрыгнул на землю.

Приземлился он не очень удачно: ноги и колени рикошетом пронзила боль, и он упал. Потом с трудом встал и отряхнул песок с джинсов.

Черт побери, иногда за свободу приходится расплачиваться болью.

Добравшись до окраины небольшого городка под названием Лоунсам-Крик, он остановился. До самого горизонта, словно огромное лоскутное одеяло, расстилались зеленые поля, за которыми начинались коричневые прерии. Пейзаж завершали голубовато-серые горы на фоне ослепительно синего неба.

Утренний воздух холодил его заросшие жесткой щетиной щеки и шевелил длинные неухоженные усы. Стараясь хоть как-то согреться, он поглубже засунул руки в карманы.

В такое раннее утро городок еще не проснулся, но данное обстоятельство его устраивало. Он уже очень давно понял, что респектабельные горожане не слишком жалуют таких бродяг, как он. Они не понимали человека, который не хотел, чтобы его упрятали за белый штакетник, не хотел иметь постоянную работу, только для того чтобы оплачивать свои счета. Они желали, чтобы мир оставался чистым, респектабельным, предсказуемым.

Он их не винил и не судил. Честно говоря, он вообще о них не думал. Он просто проходил мимо них, не говоря ни слова, и шел в оживленную часть города, существование которой они начисто отрицали. Она для них была темноватой, оглашалась взрывами веселого смеха и постоянно утопала в волнах дешевого виски. Здесь люди веселились от души.

Он поглубже засунул подбородок в потрепанный воротник непромокаемого плаща и неторопливым шагом направился к городу. Широкая грунтовая дорога сначала шла немного вверх, а потом плавно перешла в Мэйн-стрит – главную улицу. По обеим ее сторонам тянулись обшитые вагонкой дома с декоративными фасадами. Подходы к ним соединялись широким деревянным тротуаром.

Несколько хорошо одетых горожан переходили из одного магазина в другой, тихо переговариваясь между собой.

Внимание Бешеного Пса привлекла вывеска «Мамочкина столовая». Улыбнувшись, он перекинул мешок на другое плечо и, пройдя по дощатому тротуару, толкнул дверь. В нос ему ударил аромат свежеиспеченных булочек с корицей и жарящегося бекона, так что у него потекли слюнки, а в животе громко заурчало.

Войдя, он осторожно огляделся. Его взору предстали скатерти в красно-белую клетку, чистые и выглаженные, свидетельствуя о том, что по воскресеньям здесь за ужином собираются семьи. Протертые от пыли шары ламп свешивались с деревянных стропил на равном расстоянии друг от друга, освещая чисто выскобленные дубовые доски пола.

Чистое, респектабельное и, судя по всему, прибыльное заведение. Короче говоря, не для него. Скорее всего, его уже через пару минут вышвырнут отсюда. Надо поскорее убираться и найти доску с объявлениями о найме на работу.

Бешеный Пес зашел за угол и стал читать потрепанные ветром и дождями объявления, прилепленные к стене дома. Он читал их и обращался по указанным в них адресам уже пятнадцать лет.

Нужен сборщик яблок, работа тяжелая, но надолго. Укладчику прессованного сена нужен помощник на неполный рабочий день; пьяниц и женщин просим не беспокоиться. Ранчо Саттона требуется работник, чтобы копать ирригационные канавы; оплата сдельная.

Он просматривал объявления без всякого интереса. Он уже собрался закрыть глаза и просто ткнуть в первое попавшееся, когда его внимание привлекла одна фраза.

Объявление висело в дальнем правом углу. Бумага уже пожелтела от солнца: очевидно, оно очень давно вывешено. Осторожно, будто опасаясь, что оно исчезнет от его прикосновения, он расправил листок и начал читать.

Требуется мастер на все руки для работы в небольшом саду. В обмен за ручной труд предлагаются комната, питание и небольшой заработок. Предоставляются здоровая пища и чистое постельное белье. Обращаться к профессору Эразмусу Трокмортону по адресу: ферма «Эпоха», угол улиц Палус и Мезозоик. P.S. Плюсом может служить умение вести беседу.