Комбинезон компании лежал у Джоанны Аполло в спортивной сумке вместе с остальной экипировкой. Встречаясь с клиентами, она никогда его не надевала, комбинезон приводил людей в еще большее замешательство, чем внезапное появление горбуньи в дверях.

На крыльце одного из особняков, построенных в XIX веке, Джоанну поджидал мужчина примерно ее же возраста – лет тридцати шести. Несмотря на то, что поверх пижамы на нем был надет всего лишь легкий халат, а ноги были босыми, мужчина, казалось, не чувствовал холода. Подняв глаза, Джоанна прочитала в его взгляде неподдельную тревогу, потом что-то вроде улыбки скользнуло по его лицу. Она почти слышала его мысли. «Слава богу», – думал он, внимательно ее изучая. Мужчина надел очки, чтобы лучше видеть ее мягкие карие глаза; он успокоился еще до того, как она произнесла:

– Я закончу через час, потом можете продолжать жить, как раньше.

Только этого он и ждал. Мужчина облегченно вздохнул и кивнул, радуясь, что не придется вести с незнакомкой светских бесед и выслушивать от нее фальшивые слова сочувствия.

Джоанна вошла за ним в дом, затем проследовала через еще одну дверь в гостиную. Комната была обставлена стильной мебелью, заляпанной кровавыми отпечатками взломщика. Она увидела на стене капли крови – след от удара ножом. На ковре мелом было очерчено положение тела жертвы, которая умерла моментально, хотя ее кровь находилась повсюду в комнате. Создавалось впечатление, что нападение продолжалось вечно. Интересно, сказал ли кто-нибудь этому человеку, что его жена мучилась недолго. Джоанна повернулась к мужчине, который стоял позади нее с траурным видом. Ей всегда удавалось успокаивать людей – неизменным помощником в таких случаях был чай.

– Вам не обязательно находиться здесь. Может, подождете на кухне? – Она вытащила из кармана упаковку травяного чая. – Это очень успокаивает.

Ее клиент взял чай, уставившись на упаковку, словно не мог понять, что с ним делать. Он махнул рукой, показывая, что сегодня не в себе.

– Чаем обычно занимается жена… – ответил он, пугаясь собственных слов, и опустил глаза.

Жена обычно улаживала все дрязги их жизни. Как он мог забыть, что ее больше нет? Мужчина крепко сжал руки, Джоанна знала, что мысленно он ругает себя за такое странное нарушение этикета.

Убийство было совершено недавно, она могла догадаться и без отчета. Судя по щетине на лице мужчины, с момента смерти его жены прошло лишь несколько дней. Небритый, давно не бывший в ду́ше, вдовец словно бродил среди старых декораций, которые в одночасье потеряли всякий смысл. Именно это роднит людей, лишившихся близкого человека, и людей, прикованных к постели. Мужчина понуро побрел в направлении коридора. Открывая дверь на другом конце комнаты, он с надеждой поднял глаза, полагая, очевидно, что сейчас встретит умершую жену на кухне и она приготовит чай.

Джоанна присела на корточки и открыла спортивную сумку. Нащупав рукой респиратор и капюшон, она решила, что сегодня они не пригодятся. Она достала защитную одежду и перчатки, специально для работы с кровью. В век СПИДа она работала в перчатках даже с кровью детей, монашек и других праведников. Ее наниматель научил ее основным профессиональным терминам: жидкости, твердые тела и вредные отходы. Но Джоанне еще не приходилось видеть мешанины из вытекших мозгов, раскрошенных костей, мочи и кала, разве что просто человеческие останки. Ей также было рекомендовано убирать фотографии жертв перед началом работы, это был еще один прием дегуманизации процесса. Но Джоанна так и не сняла со стены свадебную фотографию невесты, с застенчивой улыбкой глядевшей на залитую кровью комнату и меловое очертание собственного тела.

Джоанна промокнула капли крови на кремового цвета стене и перешла на другое место, следуя за движениями вора. Она знала, где тот находился, когда ворвался полицейский с пистолетом. Из стены уже извлекли пулю, но след остался. Должно быть, вор держал в руке нож, а полицейский наверняка был молод, неопытен и нервничал.

Она залепила отверстие растворимой штукатуркой, затем маленькой кисточкой искусно замазала краской, которая слилась со стеной. Чуть пониже этой заплатки были видны красные капли вредных отходов убийцы. Джоанна стерла их влажной тряпкой и, хотя об этом никто не узнает, поместила ее в другой пакет, чтобы его кровь не смешалась с кровью невинной женщины. Затем она собрала с пола содержимое выпотрошенных ящиков, починила порванный абажур изолентой, достала фен и высушила очищенную от крови поверхность ковра, дивана и штор. Иногда она выходила даже за рамки своих обязанностей, но она хотела, чтобы вдовец не нашел никаких следов преступления, ни одного пятна, которое могло вызвать гнетущие воспоминания.

Как она и обещала, все было закончено менее чем через час, сейчас клиент осматривал работу. Джоанна проследила за его взглядом: мужчина в страхе искал отверстие от пули на стене, от которого сейчас не осталось и следа. По его удивленному выражению лица она поняла, что вдовец уже не помнит, где в точности пуля оставила отметину и где, обведенное мелом, лежало мертвое тело. Комната выглядела абсолютно нормальной, словно не было преступления и его жена не умирала – вот как поняла Джоанна улыбку на лице вдовца, когда тот выписывал чек.

Четыре месяца назад в другом городе ей пришлось потратить меньше сил на свое первое место преступления. В тот раз она работала бесплатно: была клиентом и исполнителем в одном лице. Кресло впитало в себя почти всю кровь агента ФБР, поэтому Джоанна должна была всего-навсего избавиться от кресла после того, как оттерла пол и стены от крови. В той комнате смерть была долгой. В какой-то момент Тимоти Кид перестал сопротивляться. Он сидел, истекая кровью, глядя в лицо смерти.

Но это событие случилось в прошлой жизни, словно с другим человеком, хотя погибший навсегда остался в ее душе, как призрак. Когда Джоанна вышла из особняка, то совсем не удивилась неприятному напоминанию о смерти Тимоти. В этом, казалось, не было никакой случайности.

На тротуаре ее поджидал Марвин Аргус. Полы его дождевика развевались на ветру, под плащом виднелся помятый темно-серый костюм. Джоанна догадалась, что он прилетел в Нью-Йорк ночным рейсом из Чикаго. Видимо, у него не было времени переодеться, или он начинал забывать о своих щегольских привычках. Возможно, что-то срочное было в том, что он выследил ее сегодня.

Нет, дело было не в этом.

Аргус нашел время привести в порядок прическу. Редкие каштановые волосы были аккуратно уложены гелем, на лоб свисала нелепая челка. Такой стиль больше подходил подростку и очень контрастировал с его сорокалетней внешностью.

– Здравствуй, Джоанна, – он улыбнулся, обнажив ряд красивых зубов.

Аргус вел себя так, словно их встреча была счастливой случайностью, а не подстроенной засадой, нарушающей постановление суда о необходимости держаться от нее на расстоянии.

Она ошибалась, или Аргус действительно нервничал, находился почти на грани нервного тика? Джоанна направилась обратно к машине, не обращая на него внимания.