Оно лежало с неловко повернутой головой и широко распахнутыми глазами, крепко прижавшись щекой к грязному полу, будто прислушиваясь к шороху клопов внизу. Большая лужа натекла вокруг туловища, и струйки цвета темного граната прокладывали себе путь в пыли. Ладонь, бледная, словно молоко, навечно замерла, зажимая рваную красную дыру в шее.

* * *

Оно лежало там. В центре стола, почти невесомое само по себе, но обладающее внушительным весом в центре, где к бумаге крепилась черная восковая печать с изображением ворона. Кривая трещина делила заостренный клюв на две части, и А́йсин успела изучить каждый штрих и лопнувший пузырек застывшего сургуча, пока расхаживала перед столом, на котором, словно нетронутая повестка в суд, неподвижно лежало украденное письмо.

Беспокойное вышагивание продолжалось с тех пор, как мучительные сны с аквамариновым кольцом и кровавым месивом вместо тела заставили Айсин проснуться в холодном поту. Пока она умывалась, ей удалось немного успокоиться, однако липкое чувство тревоги и тягучести времени не отпускало. Ей продолжал мерещиться тошнотворный запах медленно разлагающейся плоти. Уже несколько раз А́йси протягивала руку к письму, но отдергивала ее, будто от корзины с гадюками, повторяя слова отца: «Между полицейским и преступником иногда бывает очень тонкая грань, и нужно понимать, с какой ее стороны ты окажешься, совершив определенное действие». Айсин четко осознавала, что тайный обыск уже приблизил ее к той самой грани. Досмотр личного письма – не что иное, как шаг через. «Мой отец – самый честный и законопослушный человек, которого я знаю. А я? Блудная дочь, которая не в силах добраться до сути дела, не становясь преступницей». Печально вздохнув, Айси снова отвернулась от стола.

В попытке совладать с гнетущими мыслями, она принялась перезаправлять свою кровать и неуверенно дотронулась до копии снежного шара с волками, будто он в самом деле был подарком отца и мог подсказать, как поступить.

Айсин оглянулась на письмо. Оно притягивало ее, словно черная дыра – планету, попавшую на горизонт событий. Стиснув зубы, Айси в нервном порыве ринулась в ванную, где перебрала склянки с очищающими средствами. Чтобы отвлечься от мысленной дилеммы, она вернулась в комнату, открыла шкаф и стала раскладывать по цветам подаренную Тэ́йрой [2] одежду. Бросив мимолетный взгляд на сиротливо сжавшиеся в углу вещи Эльви́и, Айси, как заботливая гувернантка, старательно их сложила, уперла руки в бока и посмотрела на незаправленную кровать подруги.

С самого пробуждения Айси поняла, что она одна в комнате. У нее не было ни малейших идей, куда могла уйти Эль в такую рань, но это волновало ее куда меньше, чем мозоливший глаза бардак на соседней постели со скомканным одеялом, смятой подушкой и раскиданными книгами в изножье. Недолго поборовшись с собой, Айси все-таки решилась прибраться и за Эль: расставила книги в ровный ряд на комоде, встряхнула одеяло, заправив выбившуюся из пододеяльника часть, взбила одну подушку, но, подхватив за уголок вторую, застыла.

Сначала ей показалось, что украденное письмо Нейра́на [3] переместилось, будто преследуя ее. Однако, приглядевшись, Айси с недоумением узнала улику, спасенную ею в пожаре: лист частично обгорел и обуглился по краям, а местами между размашистыми предложениями виднелись растертые разводы черной золы. На полях теснились неразборчивые подписи карандашом. Лишь в самом низу листа Айсин увидела одно внятно написанное, но бессмысленное предложение: «Только леора знает волну». Айси узнала почерк Эльвии. Ей до последнего не хотелось делать подобный вывод, но факт был слишком очевидным – подруга украла улику.

Когда Эль вернулась, Айсин сидела на кровати. Рядом с ней лежал обгорелый лист. Эльви́я закинула в шкаф жилетку и улыбнулась.

– Ты чего так рано не спишь?

– Это неважно. Не хочешь мне ничего сказать?

Эль беззаботно пожала плечами, после чего снова улыбнулась, мимолетно, будто от приятного воспоминания.

– Ты ведь знаешь, что все тайное всегда становится явным, да? Объясни мне, что это? – Айси подняла найденную улику.

В глазах Эльвии промелькнул испуг, который тут же сменился гневом:

– Ты что, рылась в моих вещах?! Как ты посмела?!

– Твоих вещах? – Айсин надменно вскинула брови. – Это улика, относящаяся к расследованию! Ты не имела права к ней прикасаться.

– Улика! – фыркнула Эль. – Да ты бы и слова не разобрала в этой своей улике, если бы не я! И, вообще, не крала я ее, между прочим, а одолжила…

– Когда одалживают, спрашивают разрешения, а ты нагло ее умыкнула у меня из-под носа. Подруга!

Щеки Эль вспыхнули, будто кто-то ударил ее по лицу. Она глубоко вздохнула и, видимо, едва сдержалась, чтобы не перейти на крик:

– Я узнала почерк дедушки! И боялась, что ты начнешь его подозревать и обвинять, не разобравшись, что к чему.

Айсин ощутила укол вины, вспомнив, что и сама вчера украла письмо. Внутренний голос, однако, пытался оправдаться, что это ради расследования и у нее не было выбора. Тем не менее, ей стало неловко.

– Я заберу ее и приобщу к делу.

– Да пожалуйста! – обиженно отозвалась Эльвия, вытаскивая из шкафа земные джинсы. – Мне она больше не нужна. Я и так иду на встречу с дедушкой.

Айсин следила за порывистыми движениями переодевающейся подруги, пока не осознала сказанное.

– В смысле? Он вышел с тобой на связь?

Эльвия, казалось, надулась от обиды и не собиралась отвечать, но, встретившись с серьезным взглядом подруги, выудила из недр своей сумки фигурку черного кота.

– Не совсем. Та́ллика вчера дала мне это.

– И что это? – терпеливо уточнила Айси.

– Старый подарок дедушки…

– Ничего себе! Почему ты сразу не сказала? – Айсин подошла, чтобы внимательнее рассмотреть фигурку. – Таллика знает что-то про Виктора?

– Она не захотела вчера говорить. По ее мнению, никому в Шамадо́ре нельзя доверять. Глупо я поступила на мосту Пра-Ведной, когда сболтнула лишнего, – Эль начала нервно перебирать черные опалы на одном из браслетов. – Мы договорились сегодня встретиться. Через час после завтрака в Эфари́йском порту…

Айсин решительно направилась к шкафу и достала комплект одежды, подаренный Тэ́йрой в знак дружбы в ночь Посвящения.

– Я пойду с тобой, – твердо сказала она, снимая ночнушку и натягивая черные узкие штаны. – Я еще на Земле обещала тебе найти дедушку. И сдержу слово.

– Это необязательно, – возразила Эль.

– Я никогда не нарушаю обещаний, – уверенно заявила Айси. – Кроме того, он может что-то знать о пропаже Яре́н [4]…