Хотя, с другой стороны, Джоханна позвонила, не зная о болезни Сидни. За все прошедшие годы они общались только посредством поздравительных открыток, и этот звонок был совершенно неожиданным. До сих пор Сидни не совсем понимала, что заставило Джоханну позвонить ей. Разве только предположить, что рождественская атмосфера вызвала у ее сводной сестры внезапное желание возобновить старые связи.

Но даже если и так, ей все равно придется нелегко. Сидни понятия не имела, о чем говорить с женщиной, с которой толком не общалась более шестнадцати лет. Она даже не знала, есть ли сейчас у Джоханны муж и что стало с ее сыном, Айви…

Откинувшись на спинку кресла, Сидни вздохнула. Как-то странно было думать о том, что Айви тоже повзрослел. Сколько ему было, когда она видела его в последний раз? Семь лет? Восемь? Темноволосый мальчик в то лето почти все время бегал в одних плавках и постоянно ее дразнил, потому что Сидни считала себя совсем взрослой и редко соглашалась с ним поиграть. В разговоре с Джоханной Сидни ничего не спросила об Айви и теперь была озабочена тем, что продемонстрировала столь явное отсутствие интереса к делам сводной сестры. Впрочем, судя по всему, это нисколько не смутило ее собеседницу. Очевидно, Джоханна решила, что все это из-за нездоровья сестры, и упорно продолжала настаивать на том, что Сидни должна приехать в Монтего-Бей для восстановления сил. Она сказала даже, что именно этого хотела бы мать Сидни. Возражать против подобных доводов было трудно.

Испытывая нарастающее беспокойство, Сидни решила удостовериться в том, что выглядит все-таки не так плохо, как чувствует себя. Она направилась в туалет и, запершись в тесной кабинке, критически осмотрела себя в зеркале. Боже, грустно подумала она, чтобы придать этому лицу хоть некое подобие жизни, одной губной помадой не обойдешься…

По правде говоря, в последнее время Сидни пренебрегала своей внешностью. Грег организовал в Штатах отделение фирмы и большую часть времени находился в Нью-Йорке, так что основная часть работы легла на ее плечи. Вообще-то, неплохо было бы побольше передоверять подчиненным. Грег всегда твердил ей это, но она любила чувствовать себя нужной. Наследие детской неприкаянности, вероятно…

Сидни наклонилась к зеркалу. Неужели у нее уже появились седые волосы? Ну конечно, среди ореола обрамляющих лицо пшеничных волос виднелась отливающая серебром тонкая полоска! Правда, стоило ей тряхнуть головой, предательская прядь исчезла среди остальных, и все-таки Сидни огорчилась.

Не слишком ли строго я одета? — нахмурившись подумала она, проводя ладонями по длинному жакету. Темно-синий брючный костюм в тонкую светло-коричневую полоску выглядел не слишком празднично. Однако в своем теперешнем душевном состоянии Сидни была просто не в силах надеть что-нибудь более легкомысленное и женственное. Этот же костюм, абсолютно нейтральный и даже, пожалуй, безликий, прекрасно соответствовал ее настроению.

Ручка двери дернулась, напоминая о том, что она разглядывала себя слишком долго. Сидни поморщилась. В конце концов, какое все это имеет значение? Она ни с кем не собиралась устраивать любовных свиданий — да и вряд ли ей представится для этого случай…

В салоне ее встретил вопросительный взгляд стюардессы.

— С вами все в порядке, мисс Дивер? — спросила она с преувеличенно бодрой улыбкой, показывающей, что у нее есть на этот счет кое-какие сомнения. — Будьте добры, займите свое место и пристегните ремень. Мы приземляемся через несколько минут.

— Прекрасно.

Выдавив из себя ответную улыбку, Сидни пошла к своему креслу. Лайнер спускался сейчас более круто, сохранять равновесие было нелегко, она даже почувствовала легкую тошноту — признак воздушной болезни. А впрочем, это ощущение, скорее, было вызвано перспективой встречи с Паркерами. Интересно, встретит ли ее сам отчим? И сможет ли она сказать ему нечто такое, что не будет звучать абсолютно неискренне?

Внезапно Сидни ощутила новый приступ тошноты, на сей раз действительно вызванный резкой потерей высоты. Она бросила взгляд в иллюминатор: самолет снижался к идущей вдоль пляжа посадочной полосе.

А все-таки здесь было чудесно, неохотно призналась себе Сидни, вспоминая те злосчастные каникулы. Особенно сначала… Но, Боже, как наивна была она в то время! Поэтому-то ее и ударило столь больно, когда правда вышла наружу…

Однако сейчас об этом думать не хотелось. Та жизнь навсегда ушла в прошлое — как, впрочем, и сами ее родители. Не имело никакого смысла размышлять о том, что отец, возможно, был бы сейчас жив, если бы тогда мать не предала его. А может быть, и мать не заболела бы непонятной разновидностью лейкемии, если бы продолжала оставаться его женой?..

Лайнер приземлился без всяких приключений и неторопливо вырулил к аэровокзалу. Не успев еще ступить на трап, Сидни осознала все несоответствие своего костюма местному климату и вздохнула с облегчением, лишь оказавшись в кондиционированной атмосфере аэровокзала.

Пройдя стойку паспортного контроля, Сидни, к своему неудовольствию, увидела, что ее чемоданы уже сгрузили с карусели. Вот когда пришлось пожалеть о том, что она летела первым классом: Сидни не чувствовала себя готовой к предстоящей встрече и предпочла бы получить свой багаж попозже. Но оттягивать неизбежное не имело смысла, и она, снова вздохнув, пошла забирать свой багаж.

Однако выйдя из пешеходного тоннеля, Сидни не увидела ни Нормана, ни Джоханну, и теперь уже не знала, радоваться ей или огорчаться. Нанятый ею носильщик доставил багаж к стоянке такси, но Сидни никак не думала, что придется добираться самой, и не знала, что ей предпринять. Жара стояла невыносимая. Даже под навесом стоянки такси воздух был таким горячим и влажным, что отнимал последние силы. В довершение ко всему носильщик начал проявлять нетерпение: очевидно, он сожалел об упущенных возможностях заработать.

— Сидни! — внезапно услышала она.

Голос был незнакомым, и Сидни, обернувшись, окинула подошедшего мужчину удивленным взглядом. Похоже, теперь Норман Паркер завел себе шофера, подумала она. Одетый в потертые джинсы и плотно обтягивающую торс легкую рубашку, с золотой серьгой в мочке левого уха, этот человек особого доверия не внушал.

— Вы это мне? — спросила Сидни несколько нервно.

Может быть, это просто один из пляжных ловеласов, пришедший в аэропорт с целью завести интрижку с ищущей удовольствий туристкой? Но откуда, в таком случае, ему известно ее имя? Она бросила взгляд на тележку носильщика, но на прикрепленных к чемоданам бирках значилось только «Мисс Дивер».

— Вас ведь зовут Сидни, не так ли? — спросил незнакомец.

В его светло-карих глазах таился смех. Поняв, что он не собирается уходить, а, напротив, рассматривает ее с явным интересом, Сидни внезапно пожалела об отсутствии Нормана Паркера.

— Предположим, ну и что? — ответила она, беспокойно оглядываясь вокруг. Боже мой, где же Джоханна? Не могла же она перепутать рейс!

— А то, что я приехал встретить вас, — холодно сказал мужчина и, протянув носильщику пару банкнот, взял с тележки ее чемоданы. — Пойдемте, машина припаркована рядом.