яблоко, с такими белыми крупинками по краям потемнения. Ложечка шлепнулась на пол у самой урны, Катя выматерилась и подошла ее поднять. Наклонилась, не сгибая коленей, и одно из черных пятен на ее икре лопнуло — мутная бурая жидкость брызнула прямо сквозь колготки на светлые плитки пола.

Я побрела к лифтам.

Весь день — разбирая флаеры, афиши, составляя планы — я приглядывалась. Катя оказалась не единственным зомби в организации. Я насчитала пятерых еще до обеда, плюс одного — после. Уже перед самым концом смены я подошла к Коле и робко дернула его за рукав.

— Но как такое возможно? Я не понимаю.

Я помнила Катю, мы познакомились летом, и при ее страсти к стильным мини — поверьте, будь что не так, не я бы первой это обнаружила. А Саня? А Варя? Мы катались на велосипедах в сентябре, и Варька точно ничуть не походила на зомби. Что произошло с нею за двадцать пять календарных дней? Я и впрямь не понимала.

— Не трогай их, — сказал Колька. И поправил воротник, точно озяб. — Им так проще.

Я все еще разделяю идеологию «Антизомб», но иногда спрашиваю себя, не может ли быть такого, что это ходячие трупы — нормальные, а я и те другие, кто не заражен — нет? Может, это мы — ошибка в системе, вырожденцы, мутанты, уроды?

Да, и такие мысли меня посещают.

И все же каждое утро я, на всякий случай, проверяю, не появилось ли под коленками темных пятен.