Церковь всегда являлась источником западных культурных «истин», но по мере появления все новых неопровержимых фактов она была вынуждена признать, что папство не так уж непогрешимо. Так, например, Галилея приговорили к пожизненному заключению, а его работу, где было заявлено о вращении Земли, сожгли, и только в 1992 году папская комиссия признала ошибку Ватикана в противостоянии святого престола с великим ученым. В девятнадцатом веке теория эволюции Чарльза Дарвина подверглась яростным нападкам церкви, но в 1996 году Ватикан снова признал свою неправоту.

В прошлом церковь предлагала ответы на важные вопросы, на которые не мог ответить никто другой, но по мере развития науки необходимость в мифах постепенно уменьшалась. Если в вопросах о роли человека в эволюции Ватикан медленно и осторожно корректирует свою позицию, то во всем, что касается интерпретации описанных в Новом Завете событий, церковь не отступает от своих догм — несмотря на огромное количество новых фактов.

Ярким свидетельством этой связи истории и власти стала встреча папы Иоанна-Павла II с главой англиканской церкви архиепископом Кентерберийским, состоявшаяся в ноябре 1996 года. На этой встрече двух церковных иерархов папа посчитал необходимым напомнить о своем верховенстве, обосновав его тем, что исторически папский престол является прямым наследником св. Петра, которому, как он выразился, Христос вручил судьбу Церкви[1].

Эти притязания на власть, известные как «апостольское преемство» и предполагающие прямое наследование от Иисуса Христа, основаны на римско-католической версии истории, которая подверглась серьезным сомнениям после того, как современные ученые изучили историю Иерусалимской церкви. Неопровержимые факты указывают на то, что Иисус был главой чисто иудейской секты, а его наследником стал не Петр, а сводный брат Иаков, первый архиепископ Иерусалима.

Брат Иисуса Иаков всегда рассматривался как угроза римско-католической церкви, и Церковь с самого начала пыталась контролировать историю, уничтожая информацию об этой важной исторической фигуре. В 1996 году папа Иоанн-Павел II опубликовал заявление, в котором утверждалось, что Иисус был единственным сыном Марии и что Иаков не приходился ему братом[2]. Понтифик сделал это странное и абсолютно бездоказательное заявление, несмотря на библейские свидетельства и мнение ученых, подтверждающих обратное.

Все известные в настоящее время факты указывают на то, что Петр вполне мог быть предводителем римских христиан в период с 42 по 67 год нашей эры, но он точно не являлся главой Церкви. В то время главой Церкви считался Иаков, брат Иисуса и архиепископ Иерусалима. Ни один из серьезных библеистов не оспаривает этот факт, и наиболее ясно это выразил С. Дж. Ф. Брендон:

Иаков стал достойным продолжателем дела своего распятого брата и авторитетным руководителем сообщества, которое мы называем Иерусалимской церковью, а также иудеев диаспоры (рассеянных по всему греко-римскому миру), например, общин в турецком Эфесе, в Александрии и в самом Риме.

Примерно через три года после смерти Иисуса в Израиль прибыл Павел, иудей диаспоры, родившийся на юге современной Турции в городе Тарсе. Благодаря ложной «истории», которой нас учат сегодня, большинство людей убеждены, что этот человек носил имя «Савл», когда преследовал христиан, но затем сменил его на «Павел», перейдя в христианскую веру после того, как пережил приступ слепоты на пути в Дамаск.

В действительности же все происходило не совсем так. Во-первых, в те времена еще не существовало христианства. Иерусалимская церковь была одним из ответвлений иудаизма, а культ, получивший название христианства, появился гораздо позже и был чисто римской идеей. Человек, положивший начало новой религии, сменил еврейское имя «Савл» на римское «Павел» еще в юности, когда стал римским гражданином — ему хотелось, чтобы новое имя было похожим на старое.

Нам говорят, что Павел был ревностным слугой закона и поэтому преследовал Иерусалимскую церковь, которая считалась сектой, нарушающей заповеди Божьи и поэтому подлежащей уничтожению. Считается также, что Павел участвовал в побитии камнями св. архидиакона Стефана, первого христианского мученика. Все это, тем не менее, имеет отношение лишь к сектантству внутри иудаизма, поскольку Иерусалимская церковь была чисто иудаистской, а в те времена Иисус рассматривался только как еврейский мученик, принявший смерть из-за того, что он пытался добиться самоуправления для своего народа.

В какой-то момент Павел увлекся идеей о жертвенном характере смерти Христа и выступил против Иакова, который не соглашался признать своего брата Богом. В Послании к Галатам он всеми силами старается подчеркнуть, что во время обращения в новую веру он был полностью независим от Иерусалимской церкви или любого другого человеческого института, а свои необычные идеи приписывает прямому вмешательству Бога. Павел говорит:

Выдвинутые Павлом идеи, на которые опирались все последующие евангелисты, были по большей части плодом его воображения. Исследователь христианства С. Дж. Ф. Брендон писал:

Если мировоззрение Павла и его последователей отличалось от положений Иерусалимской церкви, возникает вопрос: какими же были эти положения?

В предыдущей книге приводились довольно сложные, но, как мы надеемся, аргументированные доказательства того, что Иерусалимская церковь использовала обряды «живого воскрешения» для высших степеней посвященных. На подобных церемониях кандидат переживал символическую смерть, его оборачивали в саван, а затем он воскресал — как это происходит у современных масонов. Из документов того времени, в том числе свитков Мертвого моря, известно, что в те времена члены секты называли себя «живущими», а остальных иудеев «мертвыми».