— Что-то не так? Удивился его товарищ

— Ну, я только обещал ведь научиться.

— Хочешь я могу прочитать тебе. Воспитатель взял конверт в руки, но прежде, чем он смог разглядеть хоть что-то мальчик вырвал его из рук прижимая к своей груди.

— Нет. — Возразил мальчонка. — Это мой папа и это мое письмо поэтому это я должен его прочитать… Как-то. Дяденька, а вы можете научить меня читать? Пожалуйста. Жалобно вопросил Алеша. Воспитатель слабо покачнулся, от резкого хватания его за руку, но тут же расплылся в улыбке кивнув головой давая понять, что готов заняться обучением малыша.

— Только смотри это будет сложно по началу самое главное не бросать.

— Что? Бросить? Да не за что на свете. Уверенно произнес парнишка, слабо топнув ногой. — Я научусь читать… Прочитаю письмо и… И потом напишу сам напишу папе письмо да. Уверенно заявлял ребенок, буквально вертясь вокруг воспитателя, не выпуская конверта из рук.

К обеду, когда детей помладше пытались уложить на послеобеденный сон, мужчина присел перед мальчиком. Тот приподнялся с матраса смотря на потрепанный временем букварь. Корешок был оторван, на обложке были следы от ручки, но несмотря на весь свой непрезентабельный вид обучать детей он все еще мог.

— Эй не спишь? Ребенок потер глаза и отрицательно покачал головой

— Нет. Кратко ответил Леша, рассматривая книжку в руках воспитателя

— Отлично значит будет начинать с азов. Букварь раскрылся, обнажая пожелтевшие от времени страницы на которых красовались яркие рисунки и огромные буквы. Глаза мальчика тут же округлились, и он придвинулся к воспитателю садясь меж его ног затылком опрокидываясь на его грудь.

— Буквы. Первое что следует изучить. Начал с улыбкой мужчина, указывая пальцем на алфавит.

Мальчишка был довольно умным, а главное с хорошей памятью. Сказанное за занятием он схватывал буквально на лету, запоминая названия и расположение буковок. Рассматривая книгу за трапезой, на прогулке иногда даже глубокой ночью под светом свечи Леша учился. Каждый раз взгляд его останавливался на конверте. Он понимал уже буквы, вот это " Т", а это "А", но в слова они все еще не как не хотели складываться в слова. Пока еще текст был недоступен для него, но он не собирался отступать. Доставал преподавателя даже рано утром тыкая букварем, дабы они продолжали занятия. И так час от часу день ото дня. И не смотря на усталость, это приносило свои плоды. Буквы формировали слоги, которые уже читались гораздо легче и давали понять смысл написанного. В момент, когда была прочитана последняя страница мальчишка понял, что готов.

Руки сжали конверт, друзья и преподаватели смотрели на него с некоторым… Волнением, наверное. Ладони мальчика вспотели и слегка намочили письмо. Сердце так часто стучало, словно это было не обычное чтение, а какое-то выступление. Глаза спешно забегали по людям, вокруг. Остановившись на воспитателе, что уверенно кивнул головой давая понять, что он может начать. Раздался продолжительный разрыв бумаги. Части конверта упали на пол обнажая такое долгожданное письмо. Странное на первый пробег взглядом не похожее на те письма, что приходили остальным ребятам. Написанное на печатной машинке, еще и с подписью и печатью. До воспитателя с ужасом начало доходить какое именно письмо держит в руках ребёнок он поспешил его вырвать, но он уже начал его зачитывать

"Уважаемые родственники.

С сожалением сообщаю вам о гибели вашего близкого родственника Петра Ивановича во время военных действий. Он отдал свою жизнь за защиту нашей страны и свободы нашего народа.

Я понимаю, что это невероятно трудное время для вас, и я хотел бы выразить свои глубочайшие соболезнования в связи с этой утратой. Пётр Иванович был удивительным человеком, и он навсегда останется в наших сердцах.

Пожалуйста, знайте, что мы все с вами и готовы поддержать вас в этот трудный период. Если у вас есть какие-либо вопросы или нужна помощь, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне.

С искренним сожалением, капитан военного отряда Василий Стрельников.»

Закончил прочтение текста ребёнок, спотыкаясь почти на каждом слове. В комнате повисла пугающая тишина. Алексей не сразу вникнул в текст. Он пробежал еще несколько раз глазами из стороны в сторону постепенно вникая в эти ужасные слова. Маленькое сердце сжалось, а глаза намокли, роняя соленые капли на письмо. Он разжал пальцы поджимая губы. Такая толпа, десяток детей и воспитателей наблюдали за стараниями малыша, ждали этого момента, как весьма важный для малыша… Что бы по итогу на всю ораву он зачитал о том, что его отец погиб. В воздухе висела тишина, вязкая как мёд, буквально давящая на всех, кто тут был, пока в один момент Алексей не оглядел людей вокруг закрывая слезящиеся глаза сухо выдавая фразу.

— Я жалею, что научился читать.