– Помогите! – хрипло простонала я, ощущая ладонями холодный влажный пол.

Рука нащупала что-то мягкое и волосатое. Взвизгнув, я отпрянула. Крыса?! Организм отозвался на резкое движение очередной волной тошноты. В мутное сознание пришла здравая идея: дрожащей рукой я выудила из кармана мобильник. Сети нет. Проклятье! Зато подсветка выхватила человеческий силуэт, распростёртый на полу. Белая куртка с капюшоном, розовые длинные волосы…

– Ви-и-и-ика!

После хорошей встряски бесчувственного тела послышался то ли хрип, то ли всхлип. Подруга стонала и медленно приходила в сознание. Пару раз её вывернуло. Похоже, ей досталось намного сильнее, чем мне. Сколько же мы выпили? Когда? Ничего не помню. Сплошной туман. Где мы, в конце концов?!

Негнущиеся замёрзшие пальцы судорожно водили по сенсорному экрану. Когда заторможенный мозг наконец совладал с приложениями и отыскал фонарик, слабый луч света озарил пространство: мрачные стены и потолок утопали в холодной темноте. Пол был выложен крупными гладкими булыжниками, наполовину заросшими зелёно-серым мхом.

– Кристина… Мне плохо… – застонала Вика. – Вызови «Скорую».

– Да не могу я! Нет связи.

Я обшарила карманы подруги: её телефон выдал то же самое – отсутствие Сети.

– Господи, да где же мы?! Эй! Есть здесь кто?

Ответная тишина стала удушающей.

Общими усилиями кое-как вспомнили последние события. Ведь если двое помнят одно и то же – значит, не померещилось.

– Она нас прирезала. Точно тебе говорю. Мы умерли и попали в ад, – прошептала дрожащим голосом подруга.

– Если б умерли, не мёрзли бы. В аду жарко должно быть.

– Уверена?

– Нет, конечно! – Я зябко пожала плечами. – Не пори чушь! Вот говорила же, что твои неразборчивые связи до добра не доведут. Предупреждала! Вика, блин! Что теперь с нами будет?

– Эй! Нас кто-нибудь слышит? – Вика попыталась закричать, но выглядело это хрипло, жалко и беспомощно.

С четвертого раза, поддерживая друг друга, мы с трудом поднялись на ноги.

– Ладно, давай попробуем пойти вдоль той стены.

Я поддерживала Вику, а она светила телефоном. Руки наконец нащупали опору: кладка, не кирпичная, а из тех же гладких влажных камней. Мы двинулись вперёд.

– Похоже на большой колодец… Кристина, она нас похитила. Эта женщина… Она…

И Вика тихонько заплакала, потом завыла, затем вспомнила великий, могучий, отборный русский мат. Я бы её поддержала, но у меня зуб на зуб не попадал от холода и страха. В мутной голове кружились воспоминания новостных выпусков про похищения и мрачные сюжеты фильмов. Да кому я вообще нужна? Без роду, без племени, без денег. У семьи Вики тоже не водилось больших богатств. Иначе она не ютилась бы со мной и ещё двумя студентками в тесной комнате общежития.

– Мы здесь окоченеем раньше, чем нас начнут искать…

Вдруг далеко впереди вспыхнула маленькая искра и направилась в нашу сторону. Вика схватилась за мой рукав. По мере приближения искра разрасталась, обретая форму сферы, внутри которой плясал живой красный огонь. Казалось, что вдали кто-то идёт с круглым факелом, как бы старомодно это ни звучало. Но никого не было. Огненный шар висел в воздухе самостоятельно. Он замер в нескольких шагах от нас. Такой красивый, такой непонятный и такой… опасный. Разум просчитывал варианты (алкоголь, глюки, психоз…), а глаза продолжали заворожённо пялиться.

Спустя несколько минут за огненным шаром показался человек. Его голос разрезал гнетущую тишину как раскат грома. Мы вздрогнули, переглянулись, ни слова не поняли и уставились на мужчину. Он создавал грозное впечатление: прямая осанка, мощная коренастая фигура, широкие плечи, светлые волосы, сосредоточенное лицо и… сабля. Или меч. Или не знаю что, но ощущение сложилось прескверное. Корявые символы, лёгкое свечение, правда, на этот раз красноватое.

Я сжалась, тряхнула головой, пытаясь скрыться за густыми прядями каштановых волос. Дежавю?

Мужчина заговорил с нами на непонятном языке. Я знала только русский и через пень-колоду английский, Вика когда-то изучала азы французского. Но всё не то. По интонации, позе и пронзительно-холодному взгляду стоящего напротив человека сделала вывод, что настроен он враждебно. Я и так чувствовала себя гаже некуда. Страшно, холодно, жуткий мужик и странный светильник. Вика, очевидно, испытывала те же ощущения – ее трясло мелкой дрожью.

– П-п-пожалуйста, не убивайте нас… – заикаясь, пискнула подруга.

Мужчина нахмурился, произнёс какую-то тарабарщину и коряво взмахнул руками. Я ощутила секундное головокружение и ещё более крепкую хватку Вики.

– Земля? – спросил мужчина.

В смысле? Не поняла вопроса. Видимо, у этого с русским совсем плохо. Но на всякий случай взглянула под ноги – не земля, а замшелые булыжники.

– Цель прибытия? – прозвучал совершенно другой голос.

Я подняла глаза: за коренастой фигурой белобрысого стояла ещё одна. Долговязый мужчина с тёмной длинноволосой шевелюрой и пышными огненно-рыжими усами возник бесшумно. Секунду назад его не было…

– Какого …? – ругнулся усач.

– Откуда мне знать! Похоже, землянки.

Я лихорадочно соображала, но замёрзшее сознание активно рисовало картинки покрытых травой лесных хижин. Бред. Нет, надо как-то прояснить ситуацию.

– Простите… Вы не могли бы нам помочь? Мы не совсем понимаем, где находимся и… – начала было я, но усатый смерил нас недобрым взглядом и процедил:

– Бардак. Несогласованная транспортировка. Арс, какие-то они старые…

Чего? Кто старый? Это мы-то старые?! На себя бы посмотрели!

– Кто вы? Что…

Но мне снова не дали договорить:

– Не так быстро. Проверка.

Э-э-э. Я пребывала в каком-то ступоре. А мужики одновременно произнесли одно и то же, нам неведомое. Потом взмахнули руками: усач на Вику, а белобрысый – на меня.

Мерзко. Мне вдруг стало очень и очень мерзко. Будто догола раздели и осматривают, оценивают. Брр-р. Я невольно сделала движение рукой, пытаясь прикрыть грудь, и нащупала свою куртку. Нет, я всё же одета. Но почему так противно?

– Пох… – вдруг выдохнула Вика и нервно кашлянула.

Я удивлённо уставилась на подругу. Не поняла.

– П-похищение…

– М-м?

– Украли… Продаду-у-ут… – Подруга начала подвывать.

Я вздрогнула. Не из-за холода и страха, а потому что вдруг резко пропало ощущение липкой мерзости.

– У меня земля, – отрапортовал белобрысый.

– А у меня пустышка, – ответил ему усач. – Берём только одну.

– На орга-а-ны, – скулила Вика.

Что за бред? Куда берут? При чём тут земля? Чёртовы мужланы! Вика, блин, успокойся ты! Надо во всём разобраться. Я не знаю, из каких глубин моего подсознания вырвалось смелое: