обусловленного развития мозгом иерархического управления позой и движениями у различных видов животных.

Книга профессора Талис будет интересна как широкой публике, так и исследователям в области двигательной нейрофизиологии. Западные читатели, которым посчастливится ее прочитать, познакомятся с двенадцатью выдающимися российскими учениками Бернштейна, а также со многими фактами личной жизни ученого, ранее не освещавшимися его биографами. И, безусловно, «Доктора, который любил паровозики» необходимо прочесть всем специалистам в области двигательной нейрофизиологии. Отсутствие перевода на западные языки большей части работ Бернштейна, и в особенности его книги 1947 года «О построении движений», до сих пор остается серьезным пробелом в образовании западных ученых[3]. Книга Веры Талис позволит им составить собственное представление об оригинальности научного вклада Бернштейна и о его частной жизни.

Автор настоящего предисловия своим первым представлением о Бернштейне обязан Виктору Гурфинкелю, с которым познакомился в Мюнхене в 1971 году. Гурфинкель, в 22 года ставший фронтовым врачом, после Второй мировой войны был последним аспирантом Бернштейна. Удивительна и научная карьера Гурфинкеля: с 1948 до начала 1990‐х годов он руководил в Москве собственной исследовательской мультидисциплинарной группой и вел широкие исследования в области нейрофизиологии движения. Впоследствии ему довелось работать в Орегонском университете здоровья и науки (Oregon Health & Sciences University) в Портленде, и по сей день, в возрасте 97 лет, он публикует реферируемые статьи по вопросам регуляции позы и ходьбы. Со дня нашей первой встречи мы с Гурфинкелем, став близкими друзьями, неоднократно беседовали о Бернштейне, как и на многие другие темы. Последняя на сегодняшний день наша встреча состоялась в 2013 году на посвященной 90-летию Гурфинкеля конференции в Портленде. Во время обеда мы с нашим общим близким другом Жаном Массьоном говорили о великом учителе Гурфинкеля, и он рассказал нам, как личная непрактичность Бернштейна усугубляла его политическое положение; признаюсь, мне было лестно столь многое узнать о Бернштейне от самого Виктора Гурфинкеля.

Работа Бернштейна и его московской группы заложила основу лаборатории Гурфинкеля, а затем и многих лабораторий в Северной Америке и других западных странах. Среди них следует назвать междисциплинарную группу двигательного контроля в Массачусетском технологическом институте в Бостоне (MIT, Boston), Национальном институте здоровья в Бетесде (штат Мэриленд) (NIH in Bethesda, MD), Северо-Западном университете в Чикаго (штат Иллинойс) (Northwestern University, Chicago, IL), Университете Альберты в Эдмонтоне (Канада) (University of Alberta, Edmonton, Canada) и Университете Аризоны (University of Arizona), чья группа двигательного контроля, развившаяся под влиянием школы Бернштейна, широко сотрудничает с нейрофизиологами Неврологического института Бэрроу в Финиксе (Barrow Neurological Institute in Phoenix), Университета штата Аризона в Темпе (Arizona State University in Tempe) и Северного университета Аризоны во Флагстаффе (Northern Arizona University in Flagstaff). Теперь физиологи движений получили замечательную возможность ознакомиться с вкладом Веры Талис в бернштейновскую сагу.

Дуглас Г. Стюарт, 2019 (1931–2019), PhD, DSc, заслуженный профессор, член правления Университета Аризоны

Краткая биография Н. А. Бернштейна

Николай Александрович Бернштейн родился в Москве 5 октября 1896 года по новому стилю (17 октября по старому стилю). Он был старшим сыном Александра Николаевича Бернштейна, известного в Москве психиатра. Отец также был старшим сыном в семье врача, мецената, общественного деятеля Одессы Натана Осиповича Бернштейна. Младший брат отца – Сергей Натанович Бернштейн, ученик Гильберта, знаменитый российский и советский математик.

В 1914 году Николай Бернштейн окончил с серебряной медалью Медведниковскую гимназию[4] в Москве, а в 1919 году – медицинский факультет 1‐го Московского государственного университета, затем был мобилизован как врач в ряды Красной армии. После демобилизации в 1921 году Николай Бернштейн начал «самостоятельную научную деятельность, работая по психиатрии и экспериментальной психологии в ряде московских институтов. В 1921 году прослушал ряд специальных курсов на математическом факультете 1‐го МГУ»[5]. В 1922 году поступил на службу в Центральный институт труда (ЦИТ) под руководством Алексея Капитоновича Гастева. Используя и совершенствуя метод регистрации движений – циклограмметрию, «исследовал и описал биодинамику ударных движений слесаря (ЦИТ, 1922–1924), движений руки пианиста (Государственный институт музыкальных наук (ГИМН, 1926–1930), ходьбы (1928–1935), бега (1934–1940) и других двигательных процессов». Летом 1924 года в составе делегации ЦИТ Бернштейн представлял методику циклограмметрии на I Международном съезде по научной организации труда в Праге. В 1929 году в ходе трехмесячной командировки по Европе демонстрировал и обучал методу циклограмметрии во Франции и Германии. В 1926 году вышла первая книга Н. А. Бернштейна, «Общая биомеханика», посвященная памяти отца, скончавшегося весной 1922 года. Следом, в том же году, выходит популярная «Биомеханика для инструкторов», составленная из лекций, прочитанных Н. А. Бернштейном в июле – августе 1925 года на курсах по переподготовке инструкторов производственного обучения Москпрофобра. С 1927 по 1933 год работы Н. А. Бернштейна и его сотрудников (в том числе его постоянного помощника, жены младшего брата Сергея, Татьяны Сергеевны Поповой) широко публикуются на немецком языке в журнале Arbeitsphysiologie, издаваемом в Дортмунде профессором Э. Атцлером. С 1930‐х годов исследования Бернштейна и «его учеников (Т. Поповой, О. Зальцгебер, П. Шпильберг, В. Фарфеля и др.) в основном сосредоточиваются на вопросах биодинамики локомоций – ходьбы, бега, прыжка с разбега и т. д. Исследованы ходьба нормальная, груженая, изменения ходьбы под влиянием утомления и в восстановительном периоде, возрастные изменения ее (развитие ходьбы ребенка, старческая ходьба), ходьба ампутированных на протезах, центрально-нервная патология ходьбы, бег выдающихся мастеров, развитие бега у детей, техника прыжка в длину с разбега и т. д., параллельно изучался ряд других вопросов биодинамики: фортепианные движения, статическая нагрузка мышц при удержании тяжестей, рационализация рабочего места и т. д. Проведено большое исследование… распределения масс и положений центров тяжести звеньев тела».

В 1927 году академик Алексей Алексеевич Ухтомский пишет, что «молодой русский ученый Н. А. Бернштейн дал блестящий пример того, как надо использовать метод Фишера[6] для полной механической оценки того или иного рабочего движения. Зарегистрировав траекторию молотка при ручной работе, Бернштейн вычислил векторы ускорения для различных точек траектории и для различных положений движущихся центров тяжести… Зная кинетическую энергию в разных участках траектории, можно отдать отчет о том, где будет наибольшая кинетическая энергия движения данной системы в направлении траектории. Очевидно – это будет наивыгоднейший момент для технического приложения данного рабочего движения. Не говоря о технической важности подобной обработки рабочих движений, она представляет вдохновляющий интерес с чисто научной точки зрения. Ни один прежний метод регистрации двигательных реакций организма не дает такой полноты и объективности, как метод циклограммографический. И ни один прежний метод изучения двигательных реакций не обладает такой наглядностью и точностью, как метод циклограмметрии. Нельзя сомневаться, что ему принадлежит громадная будущность»[7]. В 1933 году в статье, посвященной развитию советской физиологии за 15 лет, А. А. Ухтомский