– Так куда мы выйдем-то? – напомнил свой вопрос Мишка.

Серёга что-то прикинул в уме и неуверенно сказал:

– Когда мы последний раз ходили, поднялись через третий колодец, выбрались на улице и пошли в ближайший дом. Там как обычно, по всем квартирам в одном подъезде проверили, и назад, пока доза не натикала. Но дальше по дороге я видел какое-то здание с вывеской и без балконов, это точно не просто жилой дом, а что-то интересное. Надо на несколько колодцев дальше вылезти, рядом с ним окажемся.

– Что за вывеска? – насторожился Лёшка. – Продукты поди?

Серёгины габариты требовали хорошего питания, поэтому он был постоянно голодным. Витаминные и белковые добавки, которые выдавались по расписанию, только немного приглушали его аппетит. Худые от природы Лёшка и Мишка таких проблем не испытывали, поэтому гулять по продуктовому магазину с товарами 50-летней давности не хотели. Тем более что все ближайшие продуктовые точки подверглись набегам в первые годы, когда жители бункера стали выходить на поверхность после спада радиационного фона и окончания ядерной зимы.

– Далеко было, – ответил Серёга, чуть смутившись. – Вроде «Заслон» какой-то.

– Ладно, других вариантов все равно нет, – смягчился Лёшка. – Сколько до туда идти?

– Часа полтора-два.

– Ладно, расходимся. Завтра родителям говорим, что к деду Митяю пошли дополнительно заниматься, и в восемь утра собираемся у выхода в западном крыле, – подвел итог Лёшка.

Друзья кивнули – Серёга спокойно, а Мишка судорожно, едва согнув напряженную шею. Лёшка успокаивающе похлопал его по плечу:

– Ты ж охотник, чего трясешься! Метнемся туда и обратно, ничего с тобой не случится, к обеду дома будем! С добычей!

К обеду следующего дня с Мишкой действительно ничего не случилось. Правда, до дома они еще не добрались, но в максимально быстром темпе двигались назад по туннелю. И даже добыча была – во все шесть секций сумки были заботливо уложены диодные лампочки высшего качества. Серёгина сумка болталась у Мишки на втором плече, тоже заполненная. Впервые охотники возвращались с такой богатой добычей, было жалко, что в сумке всего шесть секций. Просто раньше столько годных лампочек редко удавалось достать за одну вылазку.

Серёга отдал свою сумку Мишке, чтобы освободить руки – на спине его болтался Лёшка в бессознательном состоянии. Дыхательный фильтр Лёшки был спущен на подбородок, из уголка рта тянулась засохшая струйка крови, на предплечье левой руки сквозь бинт тоже виднелись пятна крови.

– Серёж, он жив? С ним все в порядке? – глотая слёзы, повторял Мишка. – Серёжа, что делать?

– Не знаю. Не бубни. Под руку, – сберегая дыхание, в несколько приемов выдохнул ответ Серёга. – Перерыв, не могу больше.

Он остановился и аккуратно опустил возле стены тело Лёшки, устроив его в сидячем положении. Тело начало заваливаться, и Сергей, придержав голову, уложил друга на левый бок, чтобы перебинтованная рука оказалась сверху. Он верил, что Лёшка жив, и обращался с ним бережно.

Мишка наоборот, потерял всякую надежду еще наверху, когда Лёшка взвыл от боли в том кресле, зафиксированный зажимами, и чуть позже потерял сознание. Поэтому сейчас он боялся подойти ближе, потому что всегда боялся мертвецов.

Сергей наоборот, наклонился совсем близко к лицу Лёшки, пытаясь проверить, дышит ли тот.

– Не пойму, – пробормотал Серёга, – вроде дышит… Миш, ну-ка ты послушай, да дальше побежим, я вроде отдышался. – Он поднялся и отошел в сторону, пытаясь выровнять дыхание после быстрого бега с грузом за спиной.

Миша маленькими шагами подошел к лежащему телу, медленно опустился на колени, и начал наклоняться к лицу Лёшки (мертвеца! – кричал его внутренний паникёр). Сумки с лампочками сползали с плеч, Миша придерживал их локтями, но одна сумка все-таки вывернулась и ткнулась краем прямо в окровавленный бинт на предплечье Лёшки.

Лёшка, не подававший признаков жизни, внезапно открыл глаза и резко втянул в себя воздух с сиплым звуком, как будто все это время задерживал дыхание.

Миша отпрянул назад, позорно взвизгнув, как девчонка, и повалился бы вверх тормашками, если б спиной не уперся в ноги Сергея, который неслышно подошел сзади. Поэтому Мишка удержал равновесие и даже перехватил сумки, одна из которых до сих пор нависала над забинтованным предплечьем Лёшки.

Сквозь ткань сумки в полумраке туннеля отчетливо пробивалась тусклая полоса света. Мишка, не осознавая, что делает, откинул верхний клапан сумки, чтобы своими глазами убедиться в том, что уже понял его мозг, – лампочки в этой сумке светились сами по себе. Все шесть.

– Что за черт? – выдохнул за его спиной Серёга. – А ну вторую открой.

На несколько секунд позабыв о Лёшке, который точно был жив и отчетливо дышал, Мишка свободной рукой откинул верхний клапан второй сумки, нависавшей над ботинками Серёги. Там лампочки не светились.

Мишка поднялся на ноги. Теперь перестала светиться и первая сумка. Друзья переглянулись. В этот момент Лёшка застонал и попытался подняться.

Сергей бросился ему на помощь, а Мишка аккуратно закрыл обе сумки, решив отложить разгадку этого явления на потом.

До входа в бункер Сергей дотащил Лёшку на спине, но к моменту их прибытия тот уже пришел в себя, в зоне дезинфекции уже стоял на своих ногах и дальше до жилых секторов шел сам, становясь бодрее с каждой минутой. Невозможно было представить, что примерно час назад он мог сойти за мертвеца. Сергей, убедившись, что с ним всё в порядке, пошел прятать их добычу до поры до времени (пока они не придумают достоверную легенду, где взяли лампочки) и потом домой, надеясь, что его отсутствие пройдет незамеченным. Мишка и Лёшка жили чуть поодаль, поэтому какое-то время молча шли вдвоем.

Они почти дошли до своего сектора, когда Миша неуверенно подергал его за одежду:

– Лёш, у тебя же кровь…

Алексей обернулся, с непониманием глядя на Мишку:

– Где?

– На лице… И на руке… Тебе разве не больно? – Мишка внутренне содрогнулся, вспомнив скальпель, разрезающий кожу на предплечье Лёшки, и его полный боли крик.

Лёшка остановился возле ближайшей стены с металлической секцией, вглядываясь в свое мутное отражение в металле, потер подбородок, стирая засохшую корку от струйки крови, потом посмотрел на забинтованное предплечье и решительным движением сдернул бинт. Под ним была чистая кожа без малейших царапин. Лёшка сунул бинт в карман, ободряюще улыбнулся Мишке и похлопал его по плечу:

– Ну, охотник! Я ж говорил, что всё пройдет нормально! Давай, пока, до завтра!

Мишка вздрогнул от его прикосновения, а Лёшка, не заметив этого, повернулся и бодро пошел дальше, вполголоса напевая какую-то веселую мелодию и в такт постукивая пальцами левой руки по стене, вдоль которой