– Гном? – почти утвердительно уточнил Третий, почесывая лоб пухлым пальцем.

– Гном, кто же еще…

– Это уже который по счету? – криво улыбнулся я.

– Шестой, кажется. Или седьмой…

– Не приму. Приказ сверху: гномов не сжигать,– сообщил утилизатор.– И предыдущих шесть штук тоже заберите, они у меня в подсобке. Все сухари из пайка сожрали, сволочи, и на ковер нагадили. Правда, рукастые, мерзавцы, этого не отнять. Сломанный приемник вот починили. Минутку, сейчас закончу с товарищами, и вы своих гномов заберете.

– Ничего себе заявление! – возмутились из-за двери.– И куда мне их? Выпустить на месте прежнего обитания?

– Ни в коем случае. С базы не выпускать до принятия решения САМИМ.

– Что за невезуха! – окончательно расстроился ожидающий очереди черт.– Пока ЕМУ доложат, пока ОН решит… На кой ляд мне семеро гномов? У меня и приемников-то сломанных нету…

Вторая тихонько хихикнула, прикрывшись кончиком шали. Я не выдержал:

– Проще простого, брат. Берешь всех «зайцев», временно обездвиживаешь, красишь в разные цвета и ставишь на газончик перед входом в резиденцию главы нашего филиала. Типа скульптурная композиция, она же ненавязчивое напоминание. Только шапки им поярче натяни. Для пущей декоративности.

– А что? – загорелся мой коллега и собеседник.– Мне нравится! Спасибо за идею!

– На здоровье,– скромно ответил я, разворачиваясь к напарникам.– Ну что, пошли?

Вопреки ожиданию, они не выказали энтузиазма. Огромные глаза чертовки широко распахнулись и налились страхом. Третий наоборот – зажмурился. Я с удивлением проследил, как лицо и шея толстяка плавно утрачивают окраску, делая его похожим на чрезмерно упитанного мучного червя.

– Да что с вами тако…

Широкая задвижка со скрипом вдвинулась в паз двери карантинной камеры, а сверху уже опускались дополнительные створки, которые на моей памяти применялись лишь однажды: когда бригада боевых работников притащила на себе особо опасный штамм мутировавшего вируса черной лихорадки.

– Э нет! – Утилизатор растянул тонкогубый рот в широкой садистской улыбке и лукаво мне погрозил.– Куда? С вами, товарищи, мы еще не закончили…

«А ведь начиналось все так… обыденно!» – успел подумать я, прежде чем ко мне протянулись когтистые ухваты…

Посылка пришла с опозданием на десять часов, рано утром, когда мы спали. Новенькая транспортировочная камера мелко задрожала и исторгла из себя душераздирающий стон – сигнал о том, что переброска благополучно завершена и можно получить заказ.

Не разобравшись спросонья, я по привычке предпринял попытку убить очередной будильник (они у меня долго не задерживаются), но промахнулся. Камера продолжала визжать.

Из противоположного угла комнаты послышался испуганный вопль, и что-то с глухим стуком упало на пол.

– А? Что?!

Со вчерашнего вечера я успел забыть, что Третий, так и не дождавшись груза, уснул у меня на диване, и сам чуть не заорал от неожиданности. В стенку заколотили.

– Это безобразие! Вы угомонитесь или нет?! Половина шестого!

А-а-а-а! Дзиннь! А-а-а-а-а!!!

Звук падения мини-гильотинки и предсмертный крик казненного механического человечка слились воедино, заставив вибрировать забытый на тумбочке стакан. Ага, вот и будильник, легок на помине!

Быстренько стряхнув с себя остатки сна, я резким ударом хвоста по кнопке погрузил будильник в беспамятство, одновременно изо всех сил давя правым копытом на рычаг дверки транспортировочной камеры.

Все-таки иногда удобно быть чертом.

Пока мой постоянный напарник и лучший друг поднимался с пола и сонно таращил глаза, камера торжественно открылась, обдав нас клубами едкого желтого дыма, и мы увидели… увидели…

А что, собственно говоря, это такое?

– Та-а-ак,– растерянно протянул я, оглядываясь на Третьего.– Что за икебана?

Толстяк осторожно разгреб мятые сосновые иглы и шишки, которые толстым слоем устилали дно камеры, и кончиками когтей приподнял наш трофей: нечто среднеарифметическое между большой рукавицей и кургузой шапчонкой.

– Э… артефак? – неуверенно предположил мой друг, задумчиво почесывая лоб.

– Лучше не скажешь,– согласился я, разгоняя руками вонючие желтые облачка, порхающие по комнате.– Где накладная?

Третий бросился к стулу, на котором вечером свалил свою форму, и принялся лихорадочно вытряхивать карманы. Пол украсился ворохом оберток от шоколадных батончиков и хвостиками копченых колбасок.

– А! Вот она! – обрадовался толстяк, извлекая на свет заляпанную бумажку с расплывшейся печатью.– Бо… бое… ру-ка-ви… Аль… фреда? …берта? Нет, не разберу.

– Дай мне! – Я вырвал у него накладную, быстро пробежал глазами по строчкам и горестно вздохнул – разобрать что-либо в этой тарабарщине было невозможно. И самое грустное – даже претензий не предъявишь. Запрашивали у фирмы некое «бое рукави Аль»? Получите, это оно и есть.

Что хорошо в Третьем – если ты голоден, у него всегда можно поживиться куском качественной еды. Что плохо – любой предмет, попавший ему в руки, моментально покрывается слоем белков, жиров и углеводов. Независимо от материала, из которого изготовлен.

Из-под кровати выползла недовольная Шива. Вчера Третий целый вечер гладил ее по пушистой спинке, чтобы, как он выразился, «снять стресс», и теперь моя кошка больше напоминала засаленную крысу.

– Ты бы хоть иногда мыл руки,– не выдержал я.– Про накладную молчу, но кошка-то при чем? Бедному животному теперь неделю придется вылизываться!

– Зато кормить не надо,– беспечно ответил толстяк.– Ну так что, берем заказ?

– Берем,– со вздохом согласился я.– Уже почти шесть. Вот-вот Вторая пожалует, чтоб ее…

Сказать, что моя (а теперь и Третьего) новая напарница была стихийным бедствием – не сказать ничего. Стихийные бедствия могли у нее учиться. Откуда в изящном теле такая разрушительная сила, не могу понять до сих пор, но факт остается фактом: везде, где появляется Вторая, начинаются непредсказуемые катаклизмы. Сопротивление бесполезно, только настрадаешься.

Обиженная Шива прекратила облизывать шерсть, сыто икнула и настороженно прислушалась. Из коридора все громче доносился характерный перестук каблучков. Секунда… еще секунда… и дверь резко распахнулась под ударом лакового ботинка на высоченной шпильке.

– Привет, мальчики! Ну как наш трофей? Пришел?

Мы с Третьим дружно промычали что-то неразборчивое и ткнули пальцами в сторону камеры.

– Они прислали вот это? – изумилась обладательница белокурых кудряшек, позолоченных рожек и жгуче-черных глаз, присаживаясь перед камерой на корточки.– А где боевая латная рукавица?