— Сестра! — крикнул он. — И мне такой каши! Только тарелку побольше, я тогда Ванюшу обгоню.

— Нет, — крикнул и Ваня, — мне добавки. Тогда будет один плюс один… две! Я больше тарелок съем!

Под шумок мама скормила Ване и противный кисель, но он даже не заметил: дядя Сережа рассказывал, что видел пару птёрков в депо, где он работал инженером.

— Может, они путешествовать собираются? — сказал он.

— Они на каникулы едут!

— Вряд ли. До Рождества еще два дня.

— Дядя Сережа, а ты к нам на елку придешь?

— Обязательно. Как же я могу не прийти к любимым племянникам?

Папа любимых племянников, Николай Андреевич Шестаков, появился в столовой парадно одетым.

— Ой, пап, а ты куда? — удивился Ваня.

— У нас сегодня в посольстве торжественный обед. А я не успею заехать домой. Доброе утро, Сергей Иванович.

— Доброе утро, Николай Андреевич!

Мужчины пожали руки и разулыбались. Они были совершенно не похожи. Большой, веселый балагур дядя Сережа и худой, высокий серьезный папа. Но дети очень любили их обоих. Только жалели, что дядя живет не с ними.

В это утро младшие дети сползались в столовую на редкость медленно. В отличие от Вани-гимназиста, им с утра никуда не нужно было спешить. У них троих — трехлетней Наташи, пятилетнего Коленьки и двухлетней Софьи — еще продолжалось счастливое детство.

Папа их не дождался и ушел на службу.

И дети, как только появились в комнате, тут же повисли на дяде. Даже Сонечка все время старалась спрыгнуть с маминых рук и улыбалась во весь рот.

— А где мои охли?

— Ой, а у меня под тарелкой птёрк!

— Где? Дай посмотреть!

— Вот! Он голодный! На тебе, птёрк, ложечку… А чаю хочешь?

— Это, наверное, самая долгая сказка, в которую они играют, — сказала Светлана, мама ребят и сестра дяди Сережи.

Она пыталась поймать Сонечку, которая выкручивалась с рук.

— И не надоест же им!

— Надоест — другую придумаем!.. Ладно, всем до свидания. А ты, Ваня, давай быстрее, если хочешь, чтобы я тебя до гимназии проводил.

Ваня одним глотком допил оставшийся чай, а маленькая Софья наконец-то вырвалась из маминых рук и бросилась к любимому дяде. Обняла его за ногу и заулыбалась, как сто солнышек.

— Любят они тебя. Иногда мне кажется, что даже больше, чем нас, родителей. Как жаль, что у вас с Машей…

— Все, мы с Ванюшей уходим!

Дядя Сережа решительно встал из-за стола, закружил Софью, отдал на руки ее мамочке и вышел из комнаты.

Светлана испуганно притихла. Кто ее дернул за язык? Зачем лишний раз напоминать, что у Сергея Ивановича и его жены Маши нет своих детей?

* * *

На улице Ваня сразу взял дядю под руку и принялся гордо вертеть головой — глядите, кого я веду! Здесь многие знали Сергея Ивановича Морозова, дамы улыбались, а мужчины на бегу прикладывали перчатку (а то и варежку) к шапке. При этом все ежились и кутались. Дядя Сережа — будто ему и мороз нипочем — шел прямо и весело. И Ване рядом с ним отчего-то было совсем не холодно.

— А нам не морозно! — крикнул он.

— Потому что Морозовы! — отозвался Сергей Иванович. — Повелители морозов! — и от избытка чувств подбросил племянника к синему, как мамины глаза, небу.

Вообще-то, Ваня был по фамилии не Морозов, но дядю не поправлял. Ему приятно было чувствовать себя повелителем морозов.

* * *

Ване страшно нравилось, когда в гимназию его отводил любимый дядя. Он по дороге всегда рассказывал потрясающе интересные истории, таких не услышишь больше ни от кого. Особенно интересно было, когда Сергей Иванович рассказывал «про город» или «про работу». К сожалению, от дома до гимназии умещалась всего одна история, так что тему приходилось каждый раз выбирать.

— Давай сегодня про город, — попросил Ванечка после недолгого колебания.

Сказал и сразу немного пожалел, потому что работа у дяди удивительно интересная. Не работа — мечта любого мальчишки. Пару раз дядя брал с собой племянника к себе в депо. А там машины всякие! Чертежи! И дядя там самый главный, если что непонятно, все сразу к нему бегут. А Сергей Иванович даже и не задается, а спокойно все объясняет.

Год назад дядя сводил Ваню на железнодорожную выставку. Выставка эта была совсем рядышком, чуть не в соседнем доме с гимназией. Ваня еле оттуда ушел, так заворожили его маленькие паровозики и настоящие модели поездов. Казалось, как только люди уйдут из зала, из паровозика повалит дым и маленькие пассажиры побегут заполнять маленькие вагоны.

А еще дядя брал с собой Ваню смотреть на аэропланы. В гимназии мальчишки обзавидовались! Ване внутри аэроплана посидеть не дали, зато ему удалось потрогать это чудо летучее за крыло.

Но лучше всего Сергей Иванович разбирался в трамваях, его работа в том и заключалась — трамваи обслуживать. Дядя много про трамвай рассказывал, но, честно говоря, Ваня понял не все. Ну, конка, это понятно — ее лошади везут, а трамвай как едет? Куда лошадей-то запихали? Или его кто за веревочку тянет?

От размышлений Ваню оторвал голос Сергея Ивановича:

— О чем задумался, детина?

— Дядя Сережа, а ты трамвай придумал, потому что тебе лошадок жалко?

Ваня с дядей пересекали Кирочную улицу, и Ваня наткнулся взглядом на конку. Две лошади тянули на себе переполненный вагон, который подозрительно поскрипывал и потрескивал.

— Ну и лошадок тоже жалко. А еще с механизмом внутри быстрее получается, чем с лошадками. Ты ж просил сегодня про город рассказать?

Ваня подумал и кивнул, тем более что историю о том, как дядя помогал придумывать трамвай, он знал уже почти наизусть.

К тому времени они быстрым шагом вылетели на Литейный.

Здесь вовсю кипела жизнь и было такое оживленное движение, что о рассказе речи не шло, дай бог живыми дорогу перескочить.