Десять лет Ганс тщательно работал над своими воспоминаниями. В течение этого времени ему пришлось переехать на юг центральной Флориды ради сохранения здоровья своей жены. Именно там мы и встретились с ним в начале 1996 года. Ганс позволил мне взять у него интервью в связи со статьей, появившейся в июльском 1997 года выпуске журнала «Вторая мировая война». Эта публикация была встречена очень хорошо и побудила Ганса принять мою помощь в подготовке его мемуаров для публикации. Я счел честью для себя оказать ему эту помощь.

В процессе работы над его рукописью я оставался в высшей степени верен бескомпромиссному требованию Ганса о том, чтобы эта книга была фактически точной передачей его приключений военного времени. В ходе нашей совместной работы он неизменно отклонял все попытки каким-то образом подвергнуть определенной цензуре или романтизировать его воспоминания. Я предупредил Ганса, что в таком случае он предстает в своих воспоминаниях не столь уж симпатичной личностью. Но он считал, что это не важно, и настаивал на том, что книга должна адекватно передавать испытанное им – как плохое, так и хорошее.

То, что было им создано, – это подлинный кусочек жизни, уникальный взгляд на критический момент истории, который крайне редко можно выразить в полной мере честно. У автора получилось комплексное изображение происходившего, которое может разочаровать тех, кто привык видеть германских солдат нечеловеческими монстрами или же героическими суперменами. В своей основе повествование Ганса представляет собой историю реакции обыкновенных молодых мужчин на чрезвычайные обстоятельства. В своем роде оно отражает реакцию целого поколения молодых людей, посланных воевать, безотносительно к их национальности.

К сожалению, 75 лет жизни, отпущенные Гансу Гёбелеру на этой земле, окончились ранним утром 14 февраля 1999 года. Рак и ужасная смесь из различных прописанных докторами химических веществ превратили его некогда мускулистое тело в трогательную хрупкую оболочку. Жена перенесла его на диван в гостиной, где он сразу же пришел в сознание. Лежа в кольце рук его любимой Эрики, он внезапно широко открыл глаза, устремив взгляд вверх, словно увидев нечто парящее в высоте над собой.

– Нет, еще нет. Пока еще нет, – пробормотал он.

Спустя мгновение он скончался.

Никто из тех, кто знал Гёбелера при жизни, не воспринял его последние слова как выражение страха перед смертью. Ганс много раз смотрел смерти в лицо, причем никогда не уклонялся от ее прямого взгляда. Нет, он не боялся смерти. В этих его словах звучало лишь беспокойство, что работа над книгой не завершена. Все последние годы единственными амбициями в его жизни было «адекватно отразить события», через которые пришлось пройти U-505 и людям, служившим на ней. К моему глубочайшему сожалению, ему не удалось увидеть свою книгу в типографски изданном варианте. «Стальной корабль, железный экипаж» представляет собой наиболее полное и корректное повествование о U-505, первом вражеском корабле, взятом в плен в открытом море военно-морскими силами США с войны 1812–1814 годов2.

Я полагаю, Ганс был бы доволен этой книгой.

P. S. для Ганса:

До свидания, мой старый друг. Где бы в космосе ни витала твоя душа, да будет у нее всегда семь футов под килем!

Я встретил Ганса Гёбелера в 1989 году в самом начале моей работы в Чикагском музее науки и промышленности. В этот момент я был скромным помощником регистратора поступающих экспонатов и хранителя коллекций и работал над окончанием проекта реставрации подводной лодки U-505 в 1988–1989 годах. Окончание этой реставрации – самой энергичной с момента поступления лодки в музей в 1954 году – было решено отметить особым мероприятием, на которое были приглашены ветераны военно-морских сил США и Германии. Поскольку я только-только начал работать в музее, на это мероприятие я приглашен не был. Однако, побуждаемый моим интересом к военной истории в целом и к U-505 в частности, все же я сумел получить приглашение на это мероприятие, дав при этом слово, что не буду ни к кому приставать с расспросами!

Самым большим впечатлением, полученным мною в тот день, стала живость общения, с которым бывшие враги обсуждали перипетии былого. Они были искренне рады встретиться друг с другом. Они вели разговоры о лодке, некоторые рассказывали о том, что они лично делали в то утро 4 июня 1944 года, и все испытывали радость оттого, что снова оказались среди новых и старых друзей. Одним из этих встретившихся былых друзей и врагов был и Ганс Гёбелер.

Именно во время этой встречи я и познакомился с этим удивительным человеком. Хотя Гёбелер относился к «низшим» чинам центрального поста подводной лодки (и, следовательно, не был офицером), он играл ключевую роль в воссоединении экипажа U-505. Этот человек ростом 154 сантиметра (идеальным для подводников Второй мировой войны) обладал громадным обаянием, которое производило на меня неизгладимое впечатление всякий раз, когда мы встречались с ним, вплоть до его смерти в конце 90-х годов. Бывший подводник в возрасте 65 лет регулярно занимался физической культурой, поднимая штангу, чтобы оставаться в форме, и это помогало ему сохранять прекрасную физическую форму времен его молодости. Он излучал уверенность и обладал обаятельной бесовской улыбкой, которая буквально притягивала к нему людей. Его взгляд постоянно лучился весельем и хорошим настроением. Ганс поведал мне о своих студенческих успехах, о том, как поступил на службу в подводный флот, и о том, как первые проложили ему дорогу к последующей службе. На протяжении нашего знакомства мы делились множеством шуток и анекдотичных историй, и он всегда был готов вспомнить и рассказать добрую историю из времен своей службы «на старой лодке».

После нескольких частных визитов Ганса ко мне и множества телефонных разговоров с ним я осознал, что все, поведанное им, может быть отличным материалом для потомства. Его рассказы посетителям музея во время осмотра U-505 могли запечатлеться в их памяти, но эти воспоминания неизбежно были бы потеряны или искажены, не будучи записаны. Вдобавок к рассказам о своих собственных действиях во время морских сражений Ганс неизменно повествовал о маневрах и событиях на U-505. Где бы он ни останавливался во время экскурсии по лодке, Ганс обычно сообщал посетителям какую-нибудь неформальную информацию. Со временем он стал неотъемлемой частью этих ежедневных экскурсий, пребывая в контрольном посту и растолковывая назначение того или иного узла оборудования каждому, который проявлял к этому интерес. Неизбежным образом экскурсанты стали понимать, что этот человек напрямую и неформально связан с этой лодкой. Возможно, они понимали это по его акценту или просто потому, что он мог дать ответ на любой, самый сложный вопрос, но, коль скоро Ганс начинал рассказывать, им оставалось только остановиться и слушать.