прямо противоположной- индустриальной.

Потом по улице Фрунзе сняли вечную кремниевую брусчатку, и положили громыхающую асфальтную трассу, ведущую к путепроводу на выезд из города. Но опустить дорогу ниже было уже невозможно, дальше — крутой спуск до Красноармейской и забор Патронного завода, а за поворотом — старый центр — Ленинская. Но та брусчатка была вечная — ознака древности места.

Куда-то убрали "на реконструкцию" мои любимые трофейные танки, потом их всё же вернули, но поставили возле Краеведческого музея, хоть через время установили обратно на старом месте.

Ещё раньше стали зачем-то переносить "Вечный огонь", что для меня тоже было травматично: "Он же вечный!" Постамент в виде приспущенного знамени с барельефом и надписью куда-то разобрали, огонь переставили прямо под центральный памятник с надписями. Языки пламени стали всё это лизать и чернить. И Вечный огонь получил третье за моё детство место — там, где он находится теперь. Это уже в 1983 примерно устаканили. Я отлично помню, потому что мой пьяный молодой муж однажды ночью туда полез прикуривать, и меня это очень обозлило.

Наступили девяностые, и на город, который раньше строился и покрывался клумбами, наступала серость. Огромные розовые газоны вокруг Краеведческого музея "таяли" на глазах. Кусты их них исчезали сказочно быстро, уступая место натоптанному пространству, а ведь я мимо них многие годы шагала в школу, в институт, на гульки. Только Старый центр — Ленинскую как-то пощадили, но и он стал приходить в замшелость, там перестали гулять толпы. Почему? Может, потому что закрыли оба кинотеатра: "Салют" и трёхзальный "Комсомолец"? Или потому что парк "Первого мая" превратился в грязный и неухоженный? Заходить туда становилось муторошно, как в фильмах ужасов в заброшенный город: старинные скрипящие ржавые аттракционы, на которых никого нет и очень сложно найти билетёра. Из живых развлечений — только пиво на липких шатающихся покорёженных столиках, и воняющий в радиусе тридцать метров вокруг заколоченный сортир. И символ вечной жизни — прорастающая сквозь потресканный кривой асфальт трава.

Самым последним ударом для меня была новая волна изменений — перед "Ворошиловгадским гастрономом"/ "Медианой"/ "Абсолютом" или как там ещё это историческое место переназывали, убрали линию фонтанов, а поставили какие-то павильоны. Стало очень неприятно ходить мимо, ведь раньше это был мой любимый отрезок пути в школу и обратно "фонтанчики".

Да, там были большие фонтаны — бассеины, а над ними — большие плиты и лавочки под огромной накрывающей их беседкой ивой. Она выросла на моих глазах из маленького саженца и знаменовала новый город, широкий и открытый. Именно в этом фонтане я в детстве бродила вместе с другими детьми, собирая брошенную туда мелочь.

В девяностые эти фонтаны сначала обнесли забором и долго-долго "реконструировали", пока не превратили в павилионы. Это уже было совсем жестоко.

В последние довоенные годы из улучшений радовал глаз разве что сквер за библиотекой Горького: новая церковь, уютные лавочки. Но душу отравляло сознание, что мы находимся прямо над кладбищем, в двух метрах подо мною трупы Первой мировой войны. О реконструкции этого кладбища в сквер я всегда в деталях знала от своего отца- прораба, который её и проводил, а по вечерам громко рассказывал маме. Он был атеист и коммунист, поэтому ему с этим было проще, у меня же другая ментальность.

Как-то заупокойный текст вышел, наверное возраст. И по тексту я сама вижу, что переживала и любила свой не красавец город, переживала за каждое срубленное дерево и уничтоженную клумбу.

*Странные финансисты*

Не надо на месте старинного городского сортира строить здание банка, хотя дерьмо вроде бы к деньгам… Так что тут может и не точно. Впрочем, можно проверить. В Луганске есть и такой экспериментальный банк в районе Паровоза, напротив десятой школы по ул. Октябрьской. Он в аккурат воздвигнут на месте большого МЖ. Раньше это был центр города и там проводили демонстрации, поэтому в этом уголке и была организована данная роскошная социально-значимая точка.

Иногда до очевидного доходишь последовательной случайностью мыслей. Так и я — по памяти и по фоткам прошагав по родной луганской улице, обнаружила некоторую странную систему:

Помните:

— городской сортир напротив СШ№ 10 (около Паровоза на постаменте)? Там Ощадбанк своё здание некогда построил,

— помните на Октябрьской,3 продмаговские склады с тушами животных? Там вдоль тупика есть цепочка комплекса зданий, которую ЭксИмБанк до 2014 использовал,

— помните старое здание Протезного завода по Октябрьской, 1 — через дорогу от танка? Там Укрсоцбанк своё главное городское отделение открыл.

Я просто хотела уточнить: у нашей сети финансовых учреждений был единый менеджер по фэн-шую, или это плоды вычислений разных школ?

Собрать по городу такие энергетические сгустки, как несколько десятилетий дерьма, въевшуюся в кладку скотомертвячину и концентрат фантомной боли ампутантов, чтобы именно там пооткрывать крупные городские финансовые центры! Случайность или тяга Воинов Тьмы?

Насколько всё же ближе к свету наши дорогие налоговики, они плотно угнездились по милым детским садикам! Правда в этом тоже что-то есть от тьмы. Ибо куда же они подевали детей, заняв их места?

И в связи с этим вспоминается из 90х сериал "Дежурная аптека", где у хозяйки аптеки финансовый центр пытался выкупить её помещение именно потому что люди к нему привыкли, как к доброму месту, которому доверяют.

*ДК им. Ленина*

В перво- третьих классах меня приняли в группировку мальчиков из нашего класса, с которыми у меня была общая траектория пути в школу и обратно.

По дороге домой мы останавливались на полпути — у ДК Ленина и развлекались прыгая со стены. Но она в разных местах имела существенно разную высоту. Пацаны прыгали — прыгали и допрыгались до самых высоких позиций. А я прыгала- прыгала, а к концу третьего класса у меня перемкнуло — стало вдруг страшно. Стою, а спрыгнуть не могу, даже там, где совсем не высоко. Так мои склонности стали отмежевываться от их.

А потом и вовсе родители перевели меня в другую — самую центральную школу города, и вместо Гусиновки, где я уже довольно бойко научилась материться (о чём первым настучал маме-папе родной старший брат), я оказалась в тридцатке — напротив Музучилища, и дорога куда пролегала в противоположную от ДК Ленина сторону. Так связь с первой группировкой моментально и утратилась.

Мои родители странным образом не подозревали то, о чём нынче знает каждый — школы бывают очень разными, и совсем по разному влияют на детей. Родители это обнаружили абсолютно случайно, когда моего старшего брата за два года