то ли мелкую брусчатку, но ноги не подворачивались, камни не попадались. Она предположила, что находится либо на берегу какого-нибудь озера, либо в пустынной местности, либо в горах. Запах она тоже не могла определить, так как плащ, которым её укрыли сильно пах не то кондиционером, не то парфюмом. И всё-таки она смогла поймать в воздухе едва уловимый запах сухой земли. И вокруг было тихо, тихо и спокойно. Они прошли немного, буквально метра 4, и её проводник помог ей взгромоздиться на мягкое сидение, судя по всему, вертолёта. В эту же секунду зашумели винты, её спутник пристегнул её и надел наушники. Буквально через минуту они взлетели.

– Вы правила знаете? – на фоне глухой тишины наушников вдруг прозвучал голос её проводника. – У меня нет необходимости контролировать ваши руки?

– А я думала это ваша работа – всё держать под контролем. – она сухо ответила.

– Я могу надеть на вас наручники на всё время полёта, но очень надеюсь, что вы не вынудите меня обходиться с вами грубо.

– Надейтесь.

Через несколько секунд, чтобы хоть как-то смягчить обстановку Евгения решила спросить.

– Там хоть красиво, где мы сейчас пролетаем?

– С высоты птичьего полёта всё красиво. Но я думаю, с вашей насыщенной жизнью вы видели и красивее.

О её жизни знают все. Не только её страна – весь мир! Вот уже более пяти лет Евгения Скворцова освещает народу внутренние проблемы своей страны. Её репортажи из разных уголков Пасории тронули сердца миллионов людей. И к решениям проблем прилагали усилия со всего мира. В последние месяцы Евгения с правительством Пасории смотрят в разные стороны. Ей категорически не нравится вектор движения страны. И своими репортажами она в одностороннем порядке выставляет решения власти неверными, губительными для страны. Всё больше и больше единомышленников её поддерживают, всё больше сограждан просят её о помощи. Но также есть и те, кто ей совершенно не верит. Но её ничего не останавливает, она продолжает своё дело и считает его верным. И, и без того отрицательно настроенное отношение народа к власти, она усиливает радикальными высказываниями, откровенной критикой, и жесткой оппозицией совершенно ничего не боясь.

Они незаметно приземлились. Она поняла это по небольшому толчку. В наушниках её спутник скомандовал:

– Ожидайте, я сейчас вас спущу.

– Нет, блин, я сейчас сбегу отсюда. – пробормотала она, и испытала сильное желание снять очки и хоть одним глазом, хоть на одно мгновение осмотреть всё вокруг. Но не стала этого делать, испугалась последствий. Хотя, что это, всего лишь взглянуть, посмотреть, где она сейчас. Это ведь нормально.

Она не смогла долго размышлять об этом. Её проводник помог ей осторожно спуститься. Она ступила красной шпилькой на что-то ровное и мягкое.

– Это, блин, что, ковёр? Мы что залетели прямо в дом? – с усмешкой, спросила она.

– Его постелили специально для вас.

– Какая честь. Какая честь. – с промедлением повторила она.

Также под руку, осторожно перебирая худые ноги в узкой юбке, они прошли немного, буквально несколько шагов, и очутились уже на звонком каменном покрытии, похожем на мрамор, как у неё в офисе, и было слышно, как позади за ними громко закрыли тяжелую дверь. И также спустя несколько шагов, с двумя поворотами налево, они остановились. По характерному звуку она поняла, что они в лифте. Лифт тронулся незаметно, и ей было трудно определить, куда они едут: вверх или вниз, он был слишком тихим и мягким. Она рассчитывала, что по толчку сможет определить, в каком направлении они ехали, но лифт также бесшумно и мягко остановился, издав приятный звук. Наконец они вышли, прошли немного и её спутник сказал:

– Вы на месте, сейчас я сниму с вас очки.

Он ослабил ремни от очков на затылке, и она ощутила, как же сильно они были затянуты, её глаза, и голова резко заболели. Она оказалась напротив огромного зеркала высотой метра 4, оправленного бронзовым узорным багетом. Она взглянула на себя и расстроилась от красных следов на лице, оставленных после очков. И чуть ли не со слезами она принялась возмущаться:

– Ну и что вы наделали?! Как мне в таком виде беседовать с человеком? Неужели нельзя было силы рассчитать?! Я похожа на обезьяну!

– Простите. Не беспокойтесь через пять минут это пройдёт.

– Пройдёт… – злостно повторила она. – Я буду жаловаться! Я не должна терпеть такое отношение к себе!

Её спутник предложил ей присесть на изысканную кушетку напротив зеркала, и ожидать хозяина дома. А сам тем временем поспешил удалиться, оставив её в полном одиночестве в огромном холле.

Евгения здесь уже была, в этом огромном светлом доме без единого окна, с высочайшими потолками и громоздкими люстрами. Мысленно она спросила себя: «Боже, ну что за безвкусица. Почему они все всегда предпочитают этот богемный стиль в интерьере? Почему?». Она девушка продвинутых взглядов, и с пренебрежением относится ко всему старому. Она убеждена, что всё должно меняться, не должно быть застоев, всегда должно быть достаточно места для чего-то нового. В этом она видела смысл жизни. «Хотя, если это очень старый дом, который просто существует сотни лет, то всё сходится. Тогда это – сама история. Или если владелец его очень стар». Она подошла поближе к зеркалу и начала присматриваться. Она заметила маленькие черные вкрапления, «видимо, это зеркало тоже очень старое» – подумалось ей. Она не спеша ходила со стороны в сторону, осматривала всё, что было обозримо. Евгения всё задавалась интересным вопросом: это бункер, или высотка? Она на лифте ехала вниз или наверх. Она не заметила современных систем кондиционирования или отопления, или они скрыты, замаскированы, или их просто нет. Но какой дом сможет существовать без циркуляции воздуха? В этом большом светлом холле ярко светили люстры, высоко висели большие картины, в основном пейзажи, но ни одной знакомой, хотя она знаток в искусстве. Уж она-то могла хотя бы предположить имя художника по его почерку, по стилю. «Вот бы поближе посмотреть», подумала она, смотря на картину, повешенную очень высоко. Там были нарисованы большие необычные деревья, с изогнутыми стволами, рядом были такие же большие горы, и очень-очень маленькие животные на их фоне. «Может это бонсай на фоне гор? Этот мистер Семь явно любит всё гигантское. Можно догадаться, что он пытается компенсировать» – думала она, и с трудом сдерживала улыбку.

– Евгенья! – раздался громкий зов.

Её передёрнуло от испуга, и она резко повернулась в сторону зовущего.

– О, мистер Семь… вы так внезапны. – смущенно и растерянно оправдалась она за свой испуг. Её голос изменился, он вдруг стал выше и ласковей.

Он появился из-за угла и приближался к ней. Высокий седовласый мужчина в черном смокинге, уверенно шагал к Евгении, широко растягивая губы в улыбке.