«Я хотела вверх, хотела всего добиться, а что вышло? — продолжала разбираться сама с собой Марина. — Стала я самая настоящая эта, как ее… фурия! Беспредельщица. Тиранка, сатрапиха просто! Даже я вот кто Кабаниха, вот! Самодурка! А что же мне делать?»

Марина удивленно посмотрела в окно, ища ответа.

«Тю, да мне просто нужен луч света в темном царстве!»

Луч света в темном царстве представлялся ей в образе любимого мужчины. Которого у неё не было. Никак не было. И нигде они, эти любимые мужики, для неё не продавались, и напрокат не брались, и случайно не находились. А обычные мужчины, не любимые, а просто мужики вообще — Марине надоели. Надоели хуже горькой редьки. И она, уже забывшая про официантку Кривенко и решившая её простить и оставить работать, опять злобно сжала губы.

— Достали. — В сердцах Марина бросила на пол пластиковую бутылку с минеральной водой.

Бутылка упала. Марина пнула её изо всех сил, бутылка завертелась, забурлила в ней вода, и Марина, изгоняя из себя злобу, принялась лупить по бутылке ногами, пинать её из угла в угол. Хотелось, чтоб пластик лопнул, бутылка взорвалась, зашипела — глядишь, Марина и успокоилась бы. Но бутылка не поддавалась. И Марина, гоняя упрямую бутылку и теряя последнее самообладание, закричала:

— Задрали!!! Как вы меня все задрали!

Карина никак не могла найти второй синий носок мужа. Один нашла под кухонным столом, а второй как в воду канул. Сынок таскался за ней по квартире, пытался помочь что-нибудь сделать, но на вопрос: «Где твои шапка и шарф?» — вот уже полтора часа отвечать отказывался.

— Мы пойдем гулять? — поднывал сынуля, цепляясь за Каринины ноги и не давая ей нагнуться и заглянуть под диван.

— Конечно, пойдем. — Карина старательно держала себя в руках. — Только сейчас найдем папин носок, шапку твою найдем, да, сынок? Шарфик тоже найдем — и сразу на улицу. Вы будете хоть когда-нибудь все на место класть? А? Вещи свои на место. Как? Будете?

Карина не могла объяснить, почему на нее, обычно ровную и спокойную, вдруг нашло такое раздражение. И не раздражение даже, а злость самая натуральная. Хоть прямо бери все тряпки, которые удалось-таки отыскать за это время по квартире, и метай в стены. Конечно, это злость на гадких обормотов — большого и маленького, которые никак не могут привыкнуть убирать свои вещи за собой, а не по всему дому раскидывать. Ходи, собирай их барахло, ищи носкам пару. А в это время здоровый будет на диване лежать, а маленький под ногами крутиться.

В данный момент «здоровый» находился на работе, деньги зарабатывал, «маленький» же, обычно такой хороший, действительно крутился под ногами и этим ужасно злил Карину.

Носок нашелся — он оказался в горшке с цветком. Внутри носка лежал шарик для пинг-понга и кусок булки.

— Твоя работа? — Карина подняла носок над головой сына.

Малыш отвернулся и ничего не сказал.

— Знаю я вас. — Карина направилась к стиральной машине. Злость постепенно проходила. И было уже стыдно. Карина думала, что она плохо обращалась сейчас с ребенком и орала на него без всякого повода.

«Сделаю из него истерика, — мелькнула у Карины мысль, — заполошного какого-нибудь, если буду так с ним себя вести. Подумаешь, шапку потеряли! Найдется шапка, и миллион других шапок, вместе с носками и шарфиками. А мальчик у меня один».

С этой мыслью Карина уселась на пол, взяла сына на руки и принялась петь песенку, притопывая в такт ногами. Сын засмеялся — на маминых тапочках были пришиты головы когда-то растерзанных или умерших от старости мягких игрушек — на левом головка собачки, а на правом — тигренка. И сейчас они словно подтанцовывали под мамину песенку. Маленький мальчик протягивал руки к подпрыгивающим игрушкам, взвизгивал, тоже подпевал, потому что хорошо знал эту песню.

«Кто это ещё меня тут задрал? — Карина удивлялась себе, той, которая почти что фурией моталась по квартире несколько минут назад. — И чего это я разошлась? Все хорошо, все живы-здоровы, чего бузить?»

Но ведь пока она тут сидит дома, могло что-нибудь случиться. С кем? С кем угодно.

Карина поднялась с пола и взяла в руки телефон, набрала знакомый номер.

С мужем было все в порядке, скоро он уже собирался на обед. Может, сестра?

Карина посмотрела на себя в зеркало, попыталась пропеть ещё один куплет милой песенки, которую так любил её сынишка. Но петь не удавалось. Лицо в зеркальном отражении перекашивалось от злости и чуть не плакало.

«Нет, я все-таки найду эту дурацкую шапку. — Против своей воли упрямо думала Карина. — И шарф найду. Куда они его закинули. Только проблемы мне создают. Совсем я утопаю в этом домашнем болоте».

С этой мыслью Карина набрала номер Марининого мобильного телефона.

Марина расправилась, наконец, с бутылкой. Она так высоко подпрыгнула и так тяжело приземлилась на неё двумя ногами, что бутылка не выдержала и лопнула. С шипением брызнула вода, и Марина с облегчением вздохнула.

Тут раздался телефонный звонок. Марина вытрясла все из сумки, пока телефонная трубка не попала к ней в руки.

— Марин, у тебя все хорошо? — донесся до Марины голос сестры.

Карина и Марина были близнецами. Похожими друг на друга до невозможного.

— Карин, скажи, я монстриха? — услышала Карина в ответ.

— Какая ещё монстриха? — У Карины чуть трубка из рук не выпала.

— Мерзкая, злая монстриха. Да?

— Марина, ты где? Ты на работе? В ресторане ты, да? Говори! — Карина волновалась и понимала, что не напрасно. — Может, ко мне приедешь? Приезжай, мы тут песенки поем.

— Нет, сначала скажи, я… — Марина не унималась.

— Ничего подобного! Никакая не монстриха! Ты хорошая. Приезжай, Марина! Я жду.

Когда Марина оказалась у сестры дома, вдруг отчего-то разразилась слезами.

— Хорошо тут у вас. — Только и сказала, когда успокоилась.

Карина видела, что сестре плохо. Ей самой хотелось плакать из-за этого.

— Слушай, Каринка, — будто очнулась Марина, встряхивая попавшегося ей в руки игрушечного клоуна в высоком колпаке, — а представь, что ты — это я. И вот поймал тебя, то есть меня, колдун. Поймал и говорит: выбирай, я тут желания исполняю, чего тебе больше хочется. Но только что-нибудь одно выбирай. Или вот тебе семья в комплекте с любимым человеком, очень даже хорошим, любимым-любимым, или дела, которые идут отлично, везуха прет, денег море. Что бы ты, то есть я, выбрала? А?

Карина посмотрела ещё раз на сестру, подобрала клоуна и ответила:

— Думаю, ты, которая сейчас, выбрала бы любимого человека. С комплектом.

— вот хренушки! — потерла руки Марина. — Ничего и не так. Я бы взяла колдуна за бороду и сказала — давай, колдун, мне сейчас и того, и другого. Только что-нибудь одно мне мало. Давай, иначе я загнусь. Помру. Ты же добрый колдун, ты не хочешь моей смерти. Дай, а?