Сквозь кислотный смрад пробивался запах жареного мяса. Взгляд быстро нашел место готовки – на другой стороне поляны сгрудились оборванцы, окружив костер. Осталось человек тридцать, остальные куда-то ушли. Высоченный вожак бухтел что-то оставшимся собратьям, попеременно то склоняясь над огнем, то выпрямляясь в полный рост.

«Как же хочется есть!», – Николай понимал возможные последствия от потери крови, но желание утолить голод – пусть и перед новым обмороком – уверенно вышло на первый план. О, невыносимый запах шашлыка! Перед ним отступил даже резкий уксус. Кусочки сочного, шипящего мяса галлюцинацией возникли перед взором.

Один из уродов, повиливая чрезмерно широким тазом, приблизился к Николаю. Скрюченная двупалая рука окунулась в жижу котла и переместилась в рот. Рваные губы шамкнули, пробуя мерзкие помои, и бесцветные глаза закатились в задумчивости. Решение созрело, и в котел Николая полетела новая порция отходов. «Наверное, это их ведун, – подумал пленник, – Наверное, так меня лечат».

– Глупцы, – вслух произнес Николай, – Я же так кровью изойду…

У костра оживление. Радостное приветствие встретило кусок жаренного мяса. Вожак поднял большущий, черный от копоти, брызжущий соком шмат, и уродцы счастливо закричали, ликую в предвкушении обеда.

– Возблагодарим же того, кто дал нам новую жизнь! – громко захрипел вождь, – Того, кто собрал вместе, не дав передохнуть поодиночке! Того, кто открыл глаза на окружающую мразь. Слава Савриилу!

– Савриилу Слава! – подхватили собравшиеся.

Кусок мяса по кругу обошел обезображенных, и каждый с первобытной жадностью впивался зубами и деснами в полусырую плоть, брызгая розовым соком.

– И мне… пожалуйста, и мне… – простонал Николай.

Толстозадый вытянул из гнилого рта кусок не дожеванного мяса. С урчанием оторвал волокна, застрявшие в развалинах зубов. Грязная рука, с черными руинами ногтей, воткнула в рот Николаю кровоточащие объедки. Голодный, обессиленный пленник, с аффективным, сумасшедшим наслаждением принялся жевать.

Высоченный вожак склонился к земле и принялся копошиться в куче хлама. Разномастные тряпки извлекались на свет, внимательно осматривались, сортировались. С громким матом, ненужные лохмотья разлетались по поляне, а признанное годным аккуратно складывалось… в грязь под ногами. Подцепив нечто красное, он долго вглядывался в предмет, то растягивая, то, наоборот, сжимая в кулаке. Наконец, посчитав вещь бесполезной, отшвырнул ее в сторону Николая.

Промокшая насквозь тряпица с хлюпаньем шлепнулась невдалеке. Пленник склонил голову. Ослабленное зрение с трудом сфокусировалось, и хлам, обретя очертания, превратился в колпак прибалтийского товарища.

Широкозадый снова подошел к Николаю. Культя левой руки прижимала к телу грязный горшок, а правая, ловко вцепившись двумя единственными пальцами в ложку, черпала из него тягучую, непокорную массу.

– Ммм… – сладостно промычал урод.

Николай сосредоточил взгляд на горшке. Странный сосуд чем-то напоминал чугунок, только покрыт был кусками рваной, красноватой материи. Внизу блестели белоснежные камни. Толстозадый подошел еще ближе, и расплывчатая картина приобрела контуры: камни превратились в ухоженные зубы, а горшок смотрел на страдальца застывшим взглядом прибалтийского попутчика…

Верх черепа грубо расколот…

Нижняя челюсть оторвана…

Ложка снова погрузилась в мозг, отрывая студенистую массу, и, хлебосольно приблизилась ко рту Николая.

Слабость отступила. Вмиг стало ясно, что за мясо жарят чудовища. Понятно, куда исчез друг, чей вкус до сих пор ощущается во рту…

Николай обвел поляну испуганным взглядом. Издав тихий стон, опустил глаза вниз. Мерзкая жижа, воняющая крепким уксусом, обрела назначение. Это не помои. Не мусор, и уж тем более не лекарство. Это маринад! ЕГО ГОТОВЯТ!

2

– Знакомьтесь, это Сергей Ростиславович, – Антип указал Рустаму и Волне на представительного седого мужчину.

– Кто? – недовольно буркнул Алексей.

– Сергей Ростиславович, – повторил бандит, – Он… э… психиатр из зеленоградского диспансера.

– Кто?!! – теперь уже вместе вскрикнули Волна и Рустам.

– Психиатр, – спокойно продолжил Антип, – У меня к Сергею Ростиславовичу всего один вопрос: бывают ли групповые галлюцинации? Да такие, чтобы все участники видели одно и то же.

– У-ух, – выдохнул врач, – Сие малоизученный аспект психиатрии. Точных данных, доказывающих их существование, нет. Есть некоторые сведения, скорее домыслы, гипотезы, говорящие о том, что подобные галлюцинации имели место быть.

Были случаи, за которыми наблюдали профессиональные психиатры, когда целые племена в джунглях Амазонки видели некие события, не двигаясь с места. Часть ученых склонна считать, что случаи божественных явлений народу, есть результат массовых галлюцинаций…

– Ой ли?.. – хмыкнул Рустам, но продолжать не стал.

– То есть, в результате некоего воздействия на группу, людям кажется, что совершаются события, на самом деле не происходящие. И, что будет вам интересно, видят один и тот же «мультик».

– Но доказательств нет? И на чем основаны гипотезы? – тихо спросил Рустам.

– Прежде всего, на том, что подобные случаи происходят в результате внешнего воздействия. Иногда гипноз, иногда наркотик, иногда оба вместе. Те же племена Амазонки, перед видениями, употребляли растения, содержащие галлюциноген.

– И те, с кем общались с «того света» – наркоманы? – в ужасе вставил Волна.

– Наркоман – больной человек. Я же говорю о другом. Суть данной гипотезы в воздействии. Люди видели и слышали что-то в результате одурманивания психотропными средствами, с помощью неких манипуляций «ведущего», например, шамана. Причем видели синхронно.

– И тех, про кого в Библии написано, тоже одурманили? Спустя века, людей обвиняют в употреблении всякой дряни, а на чем основываются? – нахмурился Антип.

– Еще раз повторяю – это гипотеза. Предположение. На чем основываются? Например, один израильский профессор, считая получение Моисеем скрижалей Завета на глазах народа Израилева проявлением массовой галлюцинации, основывается вот на чем. Действие происходило на горе Синай и в пустыне Негев, где произрастают дикая рута и определенный вид акации, обладающие психотропным действием. Растения упоминаются в Торе, а, например, бедуины до сих пор употребляют их.

Надо отдавать себе отчет, что сие не только теория, не имеющая твердых доказательств, но и провокативная гипотеза, не признанная ученым сообществом!

– А что признает это ваше сообщество? – продолжал настаивать бандит.

– Официально считается, что интересующие вас галлюцинации – маловероятны, но возможны путем воздействия на группу людей, – со вздохом повторил психиатр, – То есть, некто один, управляющий процессом, наводит на определенные мысли. Под воздействием – психологическим или химическим – могут появиться синхронные видения. А по-другому, без воздействия… без пастуха… если сто человек примут некий препарат, то и увидеть должны сто разных галлюцинаций.

Вы поймите, психиатрия – не математика. Не точная наука, где дважды два всегда четыре.

– Ясно, – выдохнул Алексей.

– Да ни фига не ясно, – пробурчал Рустам.

– В любом случае, спасибо Сергею Ростиславовичу за информацию. Давайте его отпустим. Спасибо!

– Не за что, – отозвался специалист, – А можно вернуть…

– Ах, ну да, паспорт! – ударил себя в лоб Антип, – Держите! Благодарность внутри.

– Ты,