– Минти!.. – донесся из сада голос папы. – Тебе нужна помощь?

– Не знаю... – Не могу же я просить, чтобы отец застегнул мне свадебное платье. Хотя остались только верхние петли, и я в отчаянии.

– И где же твоя мама? – поинтересовался он, возясь с крючками. – Опять гремит кружкой для пожертвований? – В голосе его звучала усталость. – Сегодня суббота. Значит, в программе у нас Ассоциация престарелых дельфинов-инвалидов или Фонд помощи испанским осликам-наркоманам.

– Нет, она пошла в церковь. Спасибо, пап! Папа все время шутит по поводу маминых фондов, но, по правде сказать, ему очень тяжело. Он почти не видит маму. Жалуется, что она постоянно пропадает на благотворительных приемах. Или на собраниях комитетов. Вся в делах. Где уж тут повидаться. Папа считает, у нее такая мания. Но она и не думает сворачивать свою активность. Может, когда он выйдет на пенсию, через несколько месяцев, она поуспокоится.

Это же одержимость какая-то... Она из тех, кого называют «неутомимыми борцами за благое дело», хотя ее методы слегка нетрадиционны. Устроить шведский стол в поддержку Ассоциации страдающих булимией Белгрейвии[1]– не самая удачная мысль. Не говорю уж о вечеринке с коктейлями для Анонимных алкоголиков. В приглашениях значилось: «Спонсор благотворительного вечера – виски „Джонни Уокер»». Как бы то ни было, мама всегда полна оптимизма. У нее заготовлен ответ на все возражения: цель оправдывает средства. И ей удается собрать огромные средства. Иногда даже шестизначные суммы. Поэтому все делают вид, что ничего не замечают. Как раз из-за того, что она постоянно занята благотворительностью, мне и пришлось взвалить на себя приготовления к свадьбе. Мой замечательный папа оплатил расходы. Очень мило с его стороны, ведь счет был немаленький. Двадцать восемь тысяч фунтов. Не хочу хвастать, но это вдвое больше, чем требует обычная лондонская свадьба.

– Ты такая красивая, Минти! – Папа отступает назад, окидывая меня восхищенным взглядом. – Этот день ты никогда не забудешь.

«Он прав», – думаю я. Спустя годы все будут вспоминать этот день. Пусть не годы... недели уж точно. Мы, Мэлоуны, расстарались. Понимаете, Доминик так хотел. Он мечтал о шикарной лондонской свадьбе. Из ряда вон выходящей. Для начала прием в отеле «Уолдорф». Торжественный обед на двести восемьдесят персон. Туча народу, да? Правда, в основном клиенты Доминика, которых я в жизни не видела. Ну и ладно. Если это поможет его карьере, я ни капельки не против, что на мой праздник приглашены девяносто три незнакомца. Ведь я люблю Дома больше всего на свете.

Или взять подвенечное платье. Роскошное, ничего не скажешь, но я хотела другое. Когда мы обручились, я сразу сказала, что хочу платье из старинного кружева, в викторианском стиле, все расшитое стразами и бисером, с длинным, струящимся шлейфом. Но Дом скорчил такую рожу, что мой запал как-то поостыл. Ему нравятся современные свадебные платья, от Нила Каннингема. Это «самое то», как он говорит. Фион Дженкинс и Дарси Бассел[2]заказывали свадебные платья именно там. Он вычитал это в «Дейли мейл» у Найджела Демпстера. Или в «Татлере»? И вот я стою в платье от Нила Каннингема. А ведь все только и твердили: «Это твой праздник, Минти. Все должно быть именно так, как ты пожелаешь!» Я вообще-то не хотела платья от Нила Каннингема, но теперь понимаю, что Дом был прав на все сто: платье необыкновенное! Мне только казалось, что другое лучше. Видите ли, у Доминика потрясающий вкус. Намного лучше, чем у меня. И ему понравилось это платье. Он без ума от моего платья. Знаю, о чем вы подумали. Это плохая примета, когда жених видит платье невесты до дня свадьбы. Но он и не видел. Он спросил, можно ли ему взглянуть на фотографию платья. И естественно, я согласилась. Не хотелось мне появиться в наряде, который Доминик не одобрит. Потому что я желаю лишь одного – сделать Доминика счастливым. Свадебный обед – совсем легкий: трехцветный салат с виноградными томатами, жаренная на сковороде рыба-меч, бисквиты в вине и клубничный мусс, правда, целое море «Лоран-Перье», – потянул на восемнадцать штук. Платье обошлось в две с половиной, наряд подружки невесты, для Хелен, еще штука. Приплюсуем извещения о помолвке, конверты и открытки для приглашений и благодарственных писем, аренду машины, плату за венчание, гонорар органисту, гардероб для свадебного путешествия, кольцо, медовый месяц, фото – и видеосъемку – и всего получается двадцать восемь тысяч шестьсот тридцать два фунта семьдесят два пенса, с учетом НДС. Вот такие пироги.

Ага, вижу фату. На самом верху шкафа. М-м-м... чудесная фата! Что это нижняя юбка царапается? Да, пирушка будет что надо, со струнным трио. Мама думала, было устроить лотерею в пользу ежей – каких-то редких видов, – но я отговорила. Гостей действительно очень много. Мне, конечно, хотелось бы прием поскромнее, человек на сто. Даже на пятьдесят. Нет, сорок! Или тридцать. А может, двадцать. Прекрасно понимаю, почему некоторые венчаются на берегу океана, где-нибудь на Бали, или ограничиваются скромной гражданской церемонией. Но Доминик решил, что нужно сделать все по высшему разряду, пустить пыль в глаза. Так мы и поступили. Доминик надеялся, что о свадьбе напишут в «Дженниферз дайри», и я позвонила в «Харперз куин», где со мной обошлись очень вежливо. Разумеется, сказали они, это исключительное событие. Только сдается мне, мы их сегодня не увидим. По крайней мере, Доминик не скажет, что я не пыталась.

В отличие от Доминика, мне многие вещи до лампочки. Вот у него амбиций не в пример больше. Он убедил меня пригласить кучу знакомых с работы. Вдруг это поможет карьере?

– Минти, нет ничего важнее, чем умение развлечь клиента, – поучал он как-то за ужином в «Ле Каприс».

– Не уверена, – буркнула я, ковыряя вилкой в тарелке.

– Это так! – настаивал он. – За ужином решаются все проблемы.

– Мне кажется, самое главное – стараться изо всех сил и делать, что требуется.

– Милая, – Доминик снисходительно улыбнулся, – с таким наивным отношением ты никогда не станешь диктором на радио.

– Не стану?

– Нет. Так и пробегаешь в репортерах. Честно, Минти... Как можно быть такой тупицей? Тебе нужно чаще ходить по ресторанам и барам с начальством.

– Нужно?

– Да, – отрезал он. – Необходимо! Понимаете, Дом амбициозен, не то, что я. И мне это по душе. Он очень хочет, чтобы я сделала карьеру на радио «Лондон». Послушать его, так меня уже давно должны были повысить. Как-никак я работаю там больше трех лет. Я пыталась объяснить, что все непросто. Нельзя вот так легко превратиться из репортера в диктора. Для этого нужно быть невероятным везунчиком. Или знать нужных людей, как наша звезда, Мелинда. Дом говорит, мне не хватает настойчивости. Я с ним не согласна. Откровенно сказать, моя работа меня вполне устраивает. Все равно мне нравится, что он так заинтересован в моей карьере. Дело в том, что моих родителей это не очень-то заботит. Не поймите неправильно – у меня прекрасные родители. Но их не очень волнует, чем я занимаюсь. И никогда не волновало, если быть до конца откровенной. У мамы всегда на первом месте благотворительность, папа постоянно занят на работе. Он работает день и ночь: у него своя фирма дипломированных бухгалтеров. Мой брат Роберт последние четыре года живет в Австралии. Вот и получается, что никому в семье до меня нет дела. А Доминику есть. Ему небезразлично, чем я живу. И это приятно. С Домиником я ощущаю себя защищенной. Да, именно так. Не потому, что он богат – а он действительно богат, – но потому, что Дом прекрасный организатор. Он любит делать все по расписанию. Любит командовать. И я не возражаю. Я привыкла. В основном поддерживаю все его предложения. Наверное, я научилась соответствовать его желаниям. Мне нравится образ жизни Доминика. Мы часто ужинаем в ресторанах. Он любит дорогие заведения, «Плющ» и «Синюю птицу». Почему бы и нет? У него есть деньги, и это чудесно. Он постоянно преподносит мне сюрпризы. Один раз отвез в «Овал»[3]на прекрасный трехдневный крикетный матч, потом, на уик-энд, пригласил поиграть в гольф в «Глениглс»[4]. Хотя, вообще-то, я не играю в гольф. И на рыбалку, конечно. Мы постоянно ездим на рыбалку. Точнее, он рыбачит, а я сижу на берегу реки и читаю. С огромным удовольствием. Так что от Доминика все время можно ждать приятных неожиданностей. И он всегда знает, чего хочет. Говорит об этом прямо. Он с самого начала захотел меня. Я была немного ошарашена: такой симпатичный, такой обеспеченный парень. Каждая девушка была бы счастлива. А он выбрал меня, и, естественно, мне это очень, ну очень польстило.