глупи, Тамсин, — примирительно говорит Ева. — Ты же не сможешь их игнорировать. Здесь это не получится.

Не дожидаясь ответа Тамсин, я с колотящимся сердцем скрылась в глубине дома. Вот бы Лео был здесь. Но он с утра уехал в Бирмингем и вернется лишь в четверг. Мне стыдно, потому что какая-то часть меня испытала облегчение, глядя, как он уезжает. Последние две недели были несколько напряженными — очевидно, из-за того, что мы пока не привыкли быть вместе. С момента нашего знакомства полтора года назад мы встречались только по выходным. Лишь в наше первое утро здесь, когда Лео отпил апельсиновый сок прямо из пакета и поставил его обратно в холодильник, я поняла, что не знаю его привычек и причуд. Знаю, что ему нравится хорошее шампанское, что он спит на левой стороне кровати, любит прижиматься подбородком к моей макушке и так много ездит по Великобритании, что уже возненавидел путешествия и даже не сделал себе паспорт. Но мне еще столько предстоит в нем открыть; и теперь, сидя на верху лестницы в нашем новом доме и ощущая босыми ступнями мягкий серый ковер, я чувствую, как уже скучаю по нему.

Разумеется, подслушивать чужой разговор не стоило, но слова Тамсин все равно задевали. Вдруг мы тут никогда ни с кем не подружимся? Именно этого я и испугалась, когда Лео в первый раз предложил мне переехать к нему в Лондон. Все будет хорошо, уверял он, но, когда я предложила устроить новоселье и пригласить соседей, энтузиазма не проявил.

— Давай сначала познакомимся со всеми, а потом уже будем приглашать, — сказал он.

А что, если не познакомимся? Что, если нам самим нужно сделать первый шаг?

Достав из кармана телефон, я открываю вотсап. М­эри при нашей первой встрече предложила добавить нас с Лео в общий чат жилого комплекса, и я дала ей наши номера. Мы еще ничего там не написали, а Лео даже собрался оттуда выйти, поскольку в группу сразу посыпались сообщения о бесхозных посылках и о ремонте небольшой игровой площадки во дворе.

— Лео, так нельзя! — воскликнула я, ужаснувшись от мысли, что соседи сочтут его грубияном. И он согласился просто отключить звук уведомлений.

Я смотрю на экран. Сегодня в группе уже двенадцать новых сообщений, и я, прочитав их, ощущаю еще больший мандраж. Все поздравляют друг друга с возвращением из отпуска и говорят, как им хочется поскорей увидеться, поболтать, снова пойти на йогу, покататься на велике, поиграть в теннис.

Подумав с минуту, я пишу: «Всем привет, мы ваши новые соседи из дома 6. Рады пригласить вас к себе на коктейли в с­убботу, в 19:00. Сообщите, пожалуйста, кто придет. Элис и Лео».

И, чтобы не передумать, тотчас отправляю.

Глава 2

– ВОТ ТЫ ГДЕ, — ГОВОРИТ ЛЕО, ВХОДЯ НА КУХНЮ СО ШТАБЕЛЯМИ ГРЯЗНЫХ СТАКАНОВ В РУКАХ. Сгрузив их у раковины, откидывает волосы со лба. — Идешь во двор? А то весь разговор пропустишь. — Он приподнимает бровь. — Мне тут объяснили, что к приезду мусорной машины наши мусорные баки должны стоять у дороги, чтобы их было видно, а не за домом.

— Вау. — Я улыбаюсь. — Даже не знаю, что ответить. — Взяв пакет с чипсами, я высыпаю их в пиалу, успев подхватить два перелетевших через край. Нос улавливает запах трюфельного ароматизатора. — Я присоединюсь к вам, когда все придут, — заверяю я. — Кому-то же надо быть здесь и открывать гостям дверь.

Лео вопросительно поднимает бровь:

— С каким они вкусом?

— Попробуй.

Взяв ломтик, разгрызает, морщит нос.

— С трупным, — говорит он. — Со вкусом трупа.

Я хихикаю: понятно, о чем он. Вкус пикантный, землистый.

Лео снова откусывает, снова демонстративно морщится, и я радуюсь, что он наконец расслабился. Поначалу он совсем не обрадовался, узнав, что я взяла инициативу в свои руки и пригласила всех к нам. Я огорошила его этим в четверг вечером, когда он вернулся из трехдневной поездки в Бирмингем. Пекло продолжалось, он зажарился и вымотался.

— Я думал, мы договорились не торопиться, — ответил он, теребя воротник рубашки.

Я виновато потянулась за бутылкой вина, желая его успокоить.

— Да это так, просто выпить, — ответила я, понимая, что следует избегать слова «вечеринка».

— И кого ты пригласила?

Я протянула ему бутылку и принялась искать в ящике штопор.

— Тех, кто тут живет.

— Что, всех?

— Да. Но соседи из третьего дома не могут, а из девятого будет либо только Мэри, либо только Тим, так что максимум двадцать один человек.

— И когда это будет?

— В субботу.

— В эту субботу?

— Да.

Весь вечер он молчал, а вчера пошел к Уиллу, с которым живет Ева. Я наблюдала из окна, как они беседуют на пороге, и опасалась, что Лео скажет, будто это недоразумение и все отменяется. Однако по возвращении он объявил, что идет за пивом и шампанским, и я облегченно выдохнула.

— Как шампанское, пользуется успехом? — спрашиваю я. — Хватит наших запасов?

— С моей скоростью — не хватит!

Это голос Евы: взглянув через плечо Лео, я вижу ее в дверях с пустым стаканом в руках и розовым румянцем на щеках — под цвет розовых прядей в ее платиновом блонде.

— Оно потрясающее! Я теперь, наверное, на просекко и смотреть не смогу.

Я познакомилась с Евой на следующий день после того, как подслушала их с Тамсин разговор под окном, и тут же прониклась к ней симпатией. Она, в отличие от Тамсин, очевидно, хотела с нами познакомиться, к тому же была очень любезна и мила, понимая, что нелегко вот так взять и переехать в комплекс, где все друг друга знают. Они с Уиллом сами перебрались сюда лишь полтора года назад, так что для нее здесь все тоже еще не совсем привычно.

Лео поворачивается к Еве:

— Все уже пришли, Ева, как думаешь? Элис волнуется, что не услышит из сада звонок в дверь.

— Уилл только что пришел — тренировка затянулась. Думаю, все уже здесь, кроме Мэри и Тима, — отвечает она. — Но я не видела, чтобы они писали в вотсапе, что оба сидят с детьми.

Я достаю из холодильника три бутылки шампанского, передаю одну Еве и две Лео.

— Да, Мэри говорила, что кто-то один из них придет, если получится.

Ева смеется:

— Да уж, у них трое мальчишек, так что вырваться трудно. Милые, но шумные.

— Еще Эдвард с Лорной не пришли, — говорю я. Это наш пожилой сосед и его жена. — Я заходила к ним представиться и убедиться, что они видели приглашение. Но они сказали, что не уверены, смогут ли.

— Не уверена, что они любят вечеринки. Честно, я думаю, что никто уже больше не придет. Но почему бы просто не отпереть дверь? — Ева прижимает к груди бутылку, словно опасаясь, что ее отберут. — Тогда, если Мэри или Тим все-таки появятся, они смогут войти сами.

Я растерялась. В Харлстоне я бы спокойно оставила дверь открытой, но город — дело другое. Лео, заметив мои сомнения, целует меня в макушку.

— Не волнуйся, — говорит он. — Мы же на закрытой территории. Никто без спроса тут не появится.

Я улыбаюсь ему. Он прав; пора мне отбросить предрассудки насчет Лондона. Я уже иду через холл, чтобы отпереть дверь, и тут в нее звонят.

— Вернусь через минуту! — кричу я Лео через плечо. — Только открою.

Я открываю дверь высокому симпатичному мужчине в стильных чиносах и красивом льняном пиджаке. Отступив назад, он смотрит на меня сверху вниз, слегка прикрыв веки глубоко посаженных серых глаз.

— Вы, наверное, Тим, — говорю я улыбаясь. — Я Элис. Проходите.

— Привет, Элис, рад познакомиться.

Он заходит в холл, наклонив голову, чтобы не задеть стеклянный абажур. На секунду повисает тишина.

— Вы раньше в этом доме бывали? — спрашиваю я, прервав молчание.

— Нет. Но я знаю, что вы тут кое-что переделали.

— Только наверху. Снесли стену и