– Мое сотрудничество с вооруженными силами ее величества не будет продолжаться, пока я не получу объяснений вашего интереса к этому и другим убийствам, вам понятно, полковник?

Полковник Альберт Стэнли остановился и высвободил руку из сильных пальцев инспектора. Бросил на уступавшего ему в росте детектива взгляд, недвусмысленно говорящий, что тот ведет себя грубо. Огляделся, потом полез во внутренний карман пиджака, вынул запечатанный конверт и протянул его инспектору.

– Надеюсь, это будет достаточным объяснением.

Старший инспектор, занимавшийся делом Потрошителя с самого начала, перевернул конверт и взглянул на охраняющую документ печать. При виде двух одинаковых, глядящих друг на друга львов Эбберлайн на секунду прикрыл глаза. Потом открыл их и быстро сломал сургуч. Вынул из конверта единственный лист бумаги и прочел сообщение. Оно было кратким и деловым.

Прочтя текст на превосходной бумаге, полицейский сложил листок и вложил его в конверт. Хотел было положить письмо во внутренний карман пиджака, однако невысокий человек, стоявший рядом с полковником, протянул руку и взял приказ из пальцев инспектора. Затем положил его себе во внутренний карман.

– Прошу прощения, инспектор, но это письмо предназначалось только для ваших глаз. Не сообщайте ничего коллегам – официально ее величество не требовала от вас сотрудничать с вооруженными силами. Вы не читали этого письма и даже не видели его. Это понятно?

Эбберлайн не ответил. Свирепо посмотрел на высокого человека перед собой.

– Итак, что существенного вы можете сказать относительно обстоятельств, окружающих эту последнюю жертву? – спросил полковник.

Эбберлайн, наконец, пришел к выводу, что находится в безвыходном положении. Двух стоящих перед ним людей он с самого начала видел на месте каждого совершенного Потрошителем преступления. Они появлялись, смотрели, слушали и затем исчезали, будь то день или ночь.

– Qui pro quo, полковник, – или баш на баш, как говорится; почему бы вам не сказать мне, что́, собственно, натворила армия ее величества в Уайтчепеле? Не пытайтесь это отрицать – по глазам вижу, что это так. Я достаточно долго служу в полиции и способен такое понять. А теперь мои подозрения подтвердила сама королева. Что вы спустили с цепи в моем городе?

Полковник не ответил, потом отвернулся от трупа, который грузили на шаткую телегу, и вновь переключился на старшего инспектора. Впился взглядом в глаза Эбберлайна.

– Инспектор, армии нет никаких дел до этих происшествий. Королеве тоже нет до них никакого дела. Может быть, вы сумеете это запомнить, если хотите… ну, если хотите жить. Это способно оказаться значительно выше вашего профессионального и политического уровня. А теперь, пожалуйста, поговорим о месте преступления. Самое главное – была ли эта бедняжка… как бы выразиться… была ли она лишена чего-то, о чем газетчики никогда не узнают?

Эбберлайн расслышал неприкрытую суровость в последних словах и сделал выбор – в пользу самосохранения. Достал из кармана маленький блокнот и просмотрел последние пять исписанных страниц.

– Мэри Келли, проститутка. Тело обнаружил этим утром помощник домовладельца. Возраст двадцать пять лет. Ее последний раз видели, точнее, слышали, в час ночи. Соседка слышала из ее комнаты обрывки песни. Потом ничего.

– Песни?! – полковник перевел взгляд с Эбберлайна на дом. – Это совершенно не вяжется с характером того, кто нам нужен, так ведь, инспектор?

У Эбберлайна не было ни малейшего желания продолжать чтение своих записей.

– У нас впервые будут фотографии жертвы на месте преступления.

– Отлично, я жду отправки в мой кабинет копий, как только они будут готовы!

Эбберлайн снова ничего не ответил полковнику.

– Одежда этой женщины была аккуратно сложена на стуле возле кровати, – инспектор нервно сглотнул и вернулся к чтению своих записей. – Ее сонная артерия рассечена. Это основная причина смерти.

– Тут меньше насилия; возможно, это было отдельное убийство, – сказал низкорослый человек с таким видом, будто ему скучно до смерти.

– Сержант Мейер, позвольте инспектору продолжить. Думаю, ему есть, что добавить.

– Убийца отрезал нос и уши, искромсал жертву, срезал почти все лицо, не оставил черт, по которым можно определить, мужчина это или женщина. Тело вскрыто. На мой взгляд, многие или даже все органы извлечены и сложены на столе. Невозможно определить, была ли эта женщина беременна – вас ведь именно это интересует, не так ли, полковник? Это то самое, что свидетельствует: убийство совершил человек, которого вы ищете… или за которым ведете наблюдение?

На последнее сообщение и косвенный намек инспектора среагировал только сержант. Он отвернулся и с трудом сглотнул, как и полисмен несколькими минутами раньше, поняв, что было сделано с проституткой в ее убогой квартире.

Эбберлайн опустил блокнот и посмотрел Стэнли в глаза.

– Это не просто убийство, полковник! Это зверство. В этой комнате кто-то дал волю чудовищной ярости. Женщина подверглась изуверству, как и остальные жертвы. Видите ли, сэр, я провел небольшое расследование, о котором вы не знаете. Все жертвы были беременны, не дольше трех месяцев, но беременны. Это может подтвердить их врач.

– Ах, да… Врач, обычно лечащий проституток в этом районе от венерических болезней, – доктор Джонатан Фриментл, довольно презренный тип, – скончался этим утром от ужасного сердечного приступа. Жаль, что он не может подтвердить того, что вы обнаружили, – взгляд полковника подтверждал недавно сделанное предостережение. – Благодарю вас, инспектор Эбберлайн. О вашем сотрудничестве с нами станет известно высочайшей власти. Пожалуйста, не забудьте отправить мне фотографии места преступления. Вот и молодцом!

Эбберлайн смотрел, как полковник и сержант повернулись и пошли прочь, небрежно поглядывая по сторонам. Словно на утренней прогулке.

– Думаю, я скорее нашел бы Потрошителя, следуя за вами, дорогой мой полковник, чем кружа по Уайтчепелу…

* * *

Фредерик Джордж Эбберлайн, старший инспектор столичной полиции, сидел за ресторанным столиком, и ему не в первый раз приходилось оказываться за ним в столь поздний час. Пришел он сюда сбросить напряжение, успокоиться перед возвращением домой к беспокойному сну после всех событий прошедшего года. Дело Мэри Келли пять месяцев назад было последним в ряду убийств, но кошмары, мучившие Эбберлайна еженощно, когда он возвращался в темную квартиру, отнюдь не закончились.