батя у них, что ли выполняет заботы,

Все рыжие, вот дела!

Да только среди них рыжим чувствовал я.

Мою руку она отпустила

И себя к ним присоединила,

А они смеются, хохочут, мелькают силуэты,

Ребята, наверно, под чем-то.

— Здравствуйте, странник! С дороги?! -

Один из них. — Не стойте у порога,

Проходите к нам в гости!

В лесу-то вот так новости,

А сам смотрю, пока те не успокоились,

Ничего так нормально устроились,

Палаточный городок соорудили,

Лагерь детский, где когда-то мы были.

Все в простынях, поработали братцы,

Насчитал тут жителей двадцать.

И мужчины, и женщины, и ребятишки

Да! Такого не изучали в книжках.

Инструменты, самодельные барабаны,

Песни поют, голос упрямый.

«Двери откроем мы к отцам,

Песни не будет нашей конца,

Изобилием будет наш хлеб,

Лесные твари избавят от бед.»

— А вы проходите, пищу отведайте! -

Что творят… — Сами-то ведаете.

Те знать наплясались, гляжу,

Что сказать, хороший человек к столу.

А у них уже столы накрытые

И ягоды, и блины, и ужины аппетитные,

И птица, и мясо, того видал,

Не тот ли зайчик, который сегодня бежал,

Ну, я стараюсь не стесняться,

Смело начинаю за столом располагаться.

4

Пир на весь мир в этом раздолье,

Уселись на травушку в голом поле,

Костры жгут запахи ароматные

И все такие чистые приятные.

Угощения несут

И главное знаешь не пасут,

Пока в доверие не втерся

Мол что ты вообще приперся…

Как обычно, залетит сядет свободно

В кабаке какой-нибудь залетный,

Среди завсегдатых ловит глаз

И в профиль, и в анфас,

А тут и не смотрят как на ряженного,

Мило общаются ухаживают.

— Угощайтесь-угощайтесь, мы вам рады! -

Понюхал вроде не пахнет ядом,

Мы ж с городов мнительные — не доверчивые,

Нам накинуть лишнего, как делать нечего.

Рыжих лес и все бледные, то ли

Не загорают они летом что ли.

— Как вам у нас? Нравится? -

«И темы не спросят и не парятся».

— Бывал в таких местах я редко,

Вы как называетесь? Секта? -

А тот даже не скривил мину:

— Да нет, что вы?! Мы община

Братьев и сестер. -

Тут я достаю слово — топор:

— Да и я не какой-то лесник,

Я егерь-мужик! -

Улыбается, как на дурака не смотрит

Малорик, парень настроения не портит;

— Вот вы говорите, братья и сестры?

И звучит довольно таки остро,

Но в чем ваша суть морали? -

— У нас тут всё, для всех равноправие,

Все мы дети солнца и земли,

Взращенные с одной росы,

Нет ни чинов, ни классов.

Всем всё поровну и ясно

Светит солнышко, природа дарит

Если всё поровну каждый знает. -

Думаю: «Право застыл консерватизм,

Тем всё поровну, ну чистый коммунизм».

— Ну всё понятно! Всем одинаково,

А у нас дело было под Краковым:

Один ничего не делает, а ест столько,

Что второй с утра до вечера бойко,

В две нормы двоя пашут,

Семеро руками машут.

Не честно! Получается поэма… -

— Это у вас такая вся система,

У нас в общине всё иначе:

С утра ставим мы задачи,

Кто на что умен, кто на что горазд,

Дело найдется, свое дело отдаст.

А если совсем никуда не годится,

Жить в лесу любая рука пригодится. -

Конечно, разговоры о братстве

И искорененном в лесу тунеядстве.

Навеяли на теплые мысли,

Что ты не один всё остальное-числа.

Приятно было их понимать,

Что мир можно покорять,

Не спрашивая разрешения у господина,

Найдя в себе отвагу и силы-

Объявить себя частью одного целого,

С виду темного на самом деле белого.

Как муравьи в муравейнике,

Что не персонаж так затейники,

Один дров, второй на охоту,

По воду сходит или кулинарную заботу.

Одни ребятишки с ленточками носятся,

Смеются, на ручки просятся,

На качельках самодельных качаются,

Они не знают, что всё еще начинается.

Под один фасон все нитки

Кастинг у них явно прыткий.

Улыбаясь, про себя гоню,

А сам палева какого-то жду.

Я, конечно, слышал шабаш ведьм с совами,

А эти ничё, вроде все цивилизованно.

«Солнце-папа, мама- луна,

Мы с вами осенняя трава,

Дождь нам пища богов,

Жизнь наша чудесных снов».

Пели молодые, красивые,

Лишь глаза слегка поблекшие, унылые.

5

Закончив обеды, их лесные

Все в дела бросились такие,

А я уж стал смелее,

Хожу, как в галереи.

Наблюдаю за людьми чудными,

Меня видят, улыбаются родными.

Ощущение двоякое,

На Руси болтают всякое.

Не нужен им звук монет,

Золота и серебра тут нет

Из трав сухих весит подвеска,

Всё по простому, никакого гротеска.

Костры уж тлеют, не горят

Не до этого этим ребят.

Суета шумит в этой атмосфере,

Придавшись какой-то вере.

Лично мне, мы привыкли к своему взмаху

По весне яйца красить на пасху,

В рождество в церковь иду

И молимся мы Христу.

А всё остальное — колдовством называли,

Язычеством далеким лишь трепетали.

Дьявола видели в персоне черта

Мол в бане банник есть и да,

В лесах родных леший кричал,

Лично я не одного не встречал.

В болотах кикиморы, в морях русалки…

Человек науке посмотрит, жалко,

Помолчать еще попросит,

Но крестик гад на груди он носит -

Это ж православие, часть славян

Без него других заморских аркан.

А черта нас с детства пугали,

От страха на печи дрожали,

Но была такая яркая середина

Словить горсть адреналина.

6

Погреб

— Вот больше слов нету

Заладил конец света — конец света… -

Ворчала старуха деду своему

Укрылись в погребе, в хижине, в лесу.

Прошла молва по земле людской:

Близится светопреставление-день роковой,

Мол придет падший в дверь постучит.

— Ой, старый сердце болит. -

Бормотала старуха на чём белый свет:

— Надо же дожить до таких лет… -

Вдруг в дверь постучали три раза,

Замерли старики до помутнения глаза,

Попадали предметы с рук невзначай:

— Что сидишь? Иди открывай! -

Старик крикнул старухе

Та пошла в полной разрухе.

Зашел в хату, темнее темного

Застучали зубы, а на улице дожди с громами,

Смотрят на неизвестного

И слова не скажут полезного

А тут зашел и за столы садится,

И слов сказать каждый боится.

Не выдержала старая, схватила топор

И со спины, прямо в упор

Силою, да не малою…

— Чего творишь, старая? -

Упал неизвестный, да за мертво,

Задрожали