Была какая-то песня про самую невезучую девочку, которая каждый раз мизинцем бьёт дверной косяк, и что-то там случается. Так вот эта девочка нервно сосёт Чупа-чупс в сторонке по сравнению со мной. Потому что вместо помощи ко мне естественно пришёл этот мужик, который меня здесь и запер. И разумеется не в добром расположении духа. Я застыла посреди этой комнатушки, приняв самую боевую позу при виде этого амбала. Козёл ещё и ростом под два метра так, что я по сравнению с ним как недоделанный боевой хомяк. Высокий, широкий как шкаф. Рожу закрыл балаклавой. На теле военная форма, хотя её сейчас таскают все, кому не лень.

Где-то на уровне подсознания мелькнула мысль, что если прячет лицо, то убивать не планирует. Значит есть надежда. Главное самой всё не испортить. И всё равно это не значит, что хочу, чтобы он ко мне приближался и лапал своими потными руками. Не знаю почему решила, что они у него потные, но в любом случае ничего кроме омерзения эта мысль не вызывает.

— Не подходи ко мне! У меня сифилис! Вот только тронь, и я тебя таким венерическим букетом заражу, что до конца дней будешь по врачам с больной пиписькой мотаться. И жизнь у тебя будет короткой и болезненной! Понял?! — рявкнула в страхе первое, что пришло в голову. А этот гад только заржал.

— Ага блядь. А ещё ВИЧ и гонорея. Ты сука лохам будешь такую хуйню впаривать! — его карие глаза блеснули недобрым светом. — Думаешь я не знаю, что ты в кафешке работаешь и без санкнижки тебя бы к посетителям не допустили?

Я в ужасе на него уставилась. Совсем не предполагала, что он так много обо мне знает. Следил за мной? Но тогда ведь я должна была запомнить этот шкаф, пестрящий нецензурной лексикой? Такие если к нам в кафе приходят, то с официантками не церемонятся. Шпыняют их и гоняют с присвистом. Так что наш охранник Сашка живо стремится таких утихомирить. Потому что мы тоже люди, а не шваль какая. А его я не помню!

— Ты что следил за мной? Тогда что тебе от меня нужно? У меня нет ничего, что я могла бы тебе предложить!

Опять ухмыляется. Сволочь!

— Прямо так и нет? — эта долбаная комната метр на метр из-за того, что он подошел ко мне кажется только ещё меньше стала, а я, отступая, вжалась в стену.

Протянул руку, и, подцепив собачку на молнии моей куртки, потянул её вниз. Я от ужаса вцепилась в его руки ногтями, пытаясь притормозить этот процесс раздевания. Только этот бугай гораздо крупнее меня и ему ничего не стоило резко рвануть вниз застёжку, окончательно ломая молнию на моей и без того ветхой куртке.

— А как же молодое стройное тело? — он рывком прижал меня к себе, запустив лапу под куртку. На мне под ней только тонкая водолазка и от одного его грубого прикосновения от страха прошиб холодный пот.

— Я-я девственница еще! Вы оши-ошиблись! — заикаясь выкрикнула я, несмотря на то, что только что пыталась убедить его в своем богатом и печальном опыте. Прямо в ухо этому придурку. Хотя бы опасаясь за свои барабанные перепонки этот тип от меня отшатнулся.

— Сука! Минус уши! Ну, и хули ты так орёшь? Да ещё и пиздишь так нагло?

Я взметнула вверх брови и открыла рот. А с чего бы у него убеждение в обратном, если он за мной действительно следил и много обо мне знает? По идее должен знать, что с парнями я не общаюсь. Тем более, что я ещё и ляпнула сейчас чистую правду в надежде, что этот амбал от меня отвяжется. Нафиг кому-то такой геморрой в наше время?

— Я правду сказала. Можешь выпустить меня. Схожу к врачу и возьму справку, чтобы тебе доказать документально! — ехидно поддела его я. Ага! Только ты меня и видел, если выпустишь! И только сейчас сообразила, что это же не нормальный мужик, а извращенец! Долбаный маньяк! Его же чужая боль возбуждать должна, а тут такой подарок судьбы.

— Не оприходовал ещё значит, — задумчиво потер подбородок этот невменяемый и ещё раз более внимательно меня осмотрел. — Да не ссы ты, цветочек. Не трону. Так только попугаю немного, чтобы на чужое не зарилась.

Чокнутый!

— На что и когда я зарилась? — изо всех сил стараюсь говорить спокойнее, чтобы не раздражать этого ненормального. А то мало ли что придёт в его больную голову и как именно он собрался меня пугать. Хотя даже если соберется надо мной надругаться, то что я смогу ему сделать? Разве что обмочиться от страха. Так себе профилактика от изнасилования.

— Не на что, а на кого. Валерия, правильно? — он что ещё и мои паспортные данные знает? Да кто это такой чёрт возьми?

— Лера, — выдавила я. Родители в своё время захотели выпендриться и назвать красивым именем, а на работе в итоге всё равно никто кроме как Валеркой не называл. Грубо и по-мужски. И то потому, что Валерия в нашем кафе работает. Еще одна. Просто глядя вот на эту крашенную фифу точно ни у кого сомнений не возникает, что это неземное создание девушка. Благо на одной смене не часто с ней работаем, иначе моя самооценка от едких замечаний страдала бы гораздо чаще. — Учти, меня будут искать! — выпалила в страхе, надеясь, что это хоть как-то на этого мужика подействует.

Угрожать конечно ему явно не следовало. Но благо мне попался маньяк-балагур и, пока я опять принимала боевую стойку, как взбесившаяся кошка, выставив вперед себя ногти, более устрашающего оружия у меня попросту не было. Даже моего рюкзака рядом со мной не было. Он тоже канул в неизвестность вместе с моим телефоном. Этот тип просто насмехался надо мной.

— Совсем Димка долбанулся. На детей уже потянуло, — прокомментировал он всю мою незамысловатую пантомиму. Какой ещё на фиг Димка? Он о ком?

Мужик тем временем тяжело вздохнул и решил поумерить мой пыл отрезвляющей правдой.

— Конечно тебя будут искать, Лер. Но дня через три. А пока ты полностью в моём распоряжении.

Последнее прозвучало особенно зловеще. Учитывая его внушающие размеры и садистскую улыбку.

— Я никому ничего не скажу, — повторила я фразу, которую до меня произносили миллион героинь дешевых триллеров. — Только отпусти меня. Я не буду никому жаловаться.