устройства советской жизни, эдакая смеховая аналитика: маленький советский литератор из незначительных (ЛТЦНП — литературное творчество ценности не представляет) осознает то унижение, которому он подвергся в Союзе писателей, и заболевает, и по-своему восстает, и погибает…

«Шапка» — это наш ответ гоголевской «Шинели». Достоевский говорил о том, что «все мы» (русская литература) вышли иэ «Шинели», так вот Войнович актуализировал вечный гоголевский сюжет погрузив его в советские реалии. Помните, у Гоголя Акакий Акакиевич Башмачкин, мечтая еще о шинели, прикидывал в уме, что поставить на воротник — куницу или, может быть, кошку лучшую»? Так вот у Войновича бедный литератор (у Гоголя — каллиграф, он обожал буквы, свое дело, переписыванье бумаг) восстает против того, что ему «положен» по чиновничье-литературному малому его рангу только самый дешевый мех.

Владимир Войнович — и смеховых дел мастер, и мастер прямого, разящего, отточенного слова, которым он сражался впрямую с советской номенклатурой тогда, когда она была в опасной силе. Он многое умеет делать своими руками — недаром в молодости работал плотником, ездил поднимать целину, а совсем недавно стал еще и рисовать, и писать темперой и маслом, в Москве прошли несколько его выставок. Но главным его делом остается, конечно же, словесность.

Возьмем ту же «Шапку». Если бы Войнович был автором узкой идейной направленности, в данном конкретном случае — антисоветской, он и написал бы героя, которого затравила совписноменклатура.

Но он пишет качественно иной текст.

Его персонаж, Ефим Рахлин, — и жертва, и порождение, «плоть» и фундамент этой самой совписноменклатуры.

В небольшой повести Войнович описал «табель о рангах» в так называемой творческой организации. «Табель о рангах», структуру и состав, соответствующие строению, устройству и составу всего советского общества. Во главе союза писателей стоит генерал (к которому Рахлин приходит с униженной просьбой, как и Акакий Акакиевич к своему генералу), и не просто генерал, а генерал КГБ, от КГБ в свое время и пострадавший, и отсидевший, и все равно ревностно (и органично) органам преданный, и по-своему артистичный — он тоже, замечает насмешливый автор, мог бы стать настоящим советским писателем. Секретарь Союза, одновременно депутат, одновременно редактор и т. д. Поэт-антисемит. Мрачный юморист. Детский писатель (сочинитель сказок). Поэтесса-общественница. И среди них Рахлин — свой, на своем месте, в своем ряду. Он унижен тем, что его с этого места сдвинули, больше ничем: не ту шапку распределили! И в то же время Рахлин — как бы «диссидент в тайне души», постоянно слушает Би-би-си. «Голос Америки», ночь напролет будет упиваться чтением запрещенной литературы — а сам сочинять книги (печь одну за другой) про героических советских людей. Искренне псевдолиберальное двоедушие советской интеллигенции — вот что блестяще и воздушно, смешно и драматично запечатлено Войновичем.

Если настоящие советские писатели, живые благодаря перу нашего автора, всерьез создавали мертвечину в соцреалистическом ключе, то Войнович играючи пишет энциклопедию поздней советской цивилизации. запечатлевая ее в ее нелепых персонажах и абсурдных перипетиях. Для этих персонажей семантика, знак (например, шапка той или иной «степени», место в ряду, в президиуме, орден, марка автомобиля, размер квартиры и т. д.) важнее самой жизни.

А разве это присуще только жизни советской?

Читайте и думайте.

Наталья Иванова

Полный автобиографический очерк

Родился 26 сентября 1932 года в городе Сталинабаде, бывшем Дюшамбе, будущем Душанбе.

Отец журналист, мать еврейка.

Жил в трех странах будущего СНГ и в нескольких за пределами.

Будущему писателю не исполнилось еще и четырех лет, когда арестовали и посадили его отца. После чего наступило счастливое детство, за которое спасибо товарищу Сталину.

Благодаря дальнейшим заботам партии и правительства и в порядке приобретения жизненного опыта работал пастухом, столяром, слесарем, авиамехаником, железнодорожным рабочим, инструктором сельского райисполкома, редактором радио, профессором Принстонского университета.

Из десяти классов средней школы окончил пять: первый, четвертый, шестой, седьмой и десятый. Полтора года учился в Московском областном педагогическом институте (МОПИ) им. Н. К. Крупской, о чем воспоминание содержится в давнем стихотворении, посвященном поэту Олегу Чухонцеву, который тоже, как ни странно, учился там же:

Сперва учились вместе в МОПИ,

Теперь сидим обое в жо…

Прости, чего-то я не допил,

Допью и допишу ужо.

Служил в Советской Армии, где за четыре года прошел славный путь от рядового до рядового.

В армии, до и после нее из всех видов поощрений получал только одно: снятие предыдущих взысканий.

Писать начал поздно, имея от роду двадцать лет, и за прошедшие с тех пор еще два раза по столько извел на сноп выдумки немало чернил и бумаги.

За усилия на данном поприще был избран в Баварскую академию изящных искусств, Сербскую академию наук и искусств, Французский Пен-клуб, американское общество Марка Твена, исключен из Союза писателей СССР, изгнан из Советского Союза и лишен советского гражданства (спустя много лет все эти взыскания были по традиции и постепенно сняты).

В течение жизни кое-что написал, кое-что напечатал и на что-то еще надеется.

Владимир Войнович

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Черты биографии автора этого тома значительно дополнены фотоальбомом из семейного архива Владимира Войновича, любезно предоставленным автором по нашей просьбе.

По нашей же просьбе Владимир Войнович сделал подписи к этому фотоальбому. Скажем откровенно, нам было жаль переводить живые строки писателя в стандартный типографский шрифт, и мы решили дать эти тексты в факсимильном воспроизведении.

ЖИЗНЬ

И НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

СОЛДАТА

ИВАНА ЧОНКИНА

*