отпаивала водкой. Каждую ночь Таня молилась за мужа. Бог услышал ее молитвы. Игорь выжил, но ему ампутировали левую ступню. После этого случая все дела легли на ее хрупкие плечи.

— Да, сейчас приготовлю. Сама голодная как волк. Сделай доброе дело, прикури мне сигарету.

Таня подкинула дров в костер, налила в котелок воды, покрошила картошку с морковкой, добавила найденные сегодня помидоры, высыпала из банки горошек.

— Эх, Танюха, золотая ты женщина, — Игорь довольно растягивал слова. — Иди ко мне, дай я тебя за это поцелую!

После минутных нежностей, Таня забрала у мужа сигарету.

Вечером все жители самодельного поселения собирались у костра. Их было немного, человек восемь. Пятеро мужчин и три женщины. Бомжи грелись, обменивались последними новостями.

Таня с Игорем, сидели рядом, накрывшись пледом, и пили чай. Таня рассасывала шоколадный квадратик.

— Поговаривают, к нам на следующей неделе волонтеры заглянут, — сказала Любка, женщина с низким хриплым голосом.

— А кто говорит? — поинтересовалась Таня.

— Да, я вчера со своим в город ездила, встретила старую знакомую. Она на Тростенецком обосновалась. Говорит, к ним приезжали на прошлой неделе…

— А какой толк от этих волонтеришек? — перебил ее Игорь. — Что они привезут? Пачки макарон? Опять? Тьфу!

Игорь сплюнул. Хлебнул чай.

— Показуха ихняя в печенках сидит. Выставят потом в интырнете своем фото, мол, смотрите, как мы бездомным помогаем. Тьфу! Мерзко!

— Точно, Игорь! — отозвалась Оля.

Эта был дородная женщина с короткими русыми волосами и вогнутым, как убывающий месяц, лицом.

— Лучше бы врачи приехали!

Повисла тишина. Было слышно как трещин огонь. Вдалеке, кричали чайки. В деревне заливалась лаем собака.

— Харе печалится! — хлопнул ладонями по коленям Коля. — Ну, приедут. Ну, пофоткают. Нам что жалко? Тащи, Танюха гитару, пускай Игорек нам сыгранет чо-нибудь.

Ночью Таня думала над словами Любки. У нее родилась идея.

***

Волонтеры действительно приехали. Из белого микроавтобуса вылезли три миловидные девушки, не старше двадцати пять лет, и человек шесть в милицейской форме. Люба, посасывающая сигаретку, процедила сквозь зубы:

— Мы звери что ли, от нас нужно защищаться?

Рядом с девушками крутился парень с фотоаппаратом. Ритмично щелкал затвор, запечатлевая каждый акт доброты. Вот, достают из машины и вскрывают коробки с едой. Игорь был прав: в основном, это оказались макароны, сосиски и кофе. Щелчок, и следующий кадр сохранил, как ухоженные руки с аккуратным розовым маникюром передают пачку кофе в руки с обгрызенными ногтями.

Таня получила свой паек и уже собиралась уходить, но притормозила. «Ты же хотела поговорить», — напомнила она себе.

Таня подошла к девушке с короткими черными волосами и пирстингом в губе.

— Милая, можно с тобой поговорить?

Девушка замялась:

— Ээээ… ну….

Подобное развитие событий не вписывалось в ее сценарий. Девушка оглянулась на своих коллег, ища у них подсказки, как себя вести в такой ситуации. Другие волонтеры пожали плечами.

— Да не бойся, я тебя не съем, — хмыкнула Таня. — Вопрос есть один.

— Ок, — кивнула черноволосая.

Они отошли на пару шагов. К ним направился, дежуривший недалеко милиционер.

— Все нормально? — поинтересовался он.

— Да, все ок.

Милиционер не ушел. Он сверлил Таню взглядом, будто она преступница какая-то. Это было неприятно, но Таня старалась не обращать внимание.

— Милочка, вот, ты волонтер, так? Ты должна помогать таким как мы?

— Эээ, ну да, — настороженно ответила девушка.

Таня продолжила:

— Ты же должна знать какие-нибудь центры или организации, которые помогут восстановить документы, помогут с работой и, — Таня поджала губы. Вдруг она заговорила быстро и так эмоционально, выпуская наружу все свои мысли, всю свою боль:

— Я больше не могу жить на этой свалке. Я хочу выбраться! Хочу нормальную жизнь! Не для себя прошу, для него!

Таня погладила живот.

— Он не должен питаться помоями и спать в зассаном одеяле. Родная, помоги!

По щекам катились слезы, Таня вытерла их тыльной стороной ладони.

— Да, да, конечно, — засуетилась девушка-волонтер. Она достала из кармана телефон, пальцы быстро-быстро забегали по экрану.

— Есть такие организации. Вот адрес. Ваупшасова 42.

— Подожди, дорогая, я же так не запомню. Может у тебя есть, где записать?

Девушка задумалась.

— Минутку.

Волонтер достала из бардачка машины блокнот, записала адрес, вырвала лист и протянула его Таня.

— Спасибо, милочка!

Таня схватила лист и быстро спрятала его в карман. Оглянулась. Ее соседи занимались свои делами. Кажется, никто не заметил.

Вечером у костра ей все же устроили допрос.

— Танюх, что ты хотела от этих волонтерих?

— Да, попросила их больше не привозить макарон, — Таня изо всех старалась сделать так, чтобы слова звучали непринужденно.

— Лучше пусть носки теплые привезут или варежки или…

— Ну, ты и дура! — воскликнул Игорь.

Его слова стеганули Таню словно ремнем. Она даже дернулась, села ровнее.

— Нафига перед ними унижааться, что-то выпраашивать, — Игорь нарочно растягивал слова, так они звучали язвительнее.

Он скрючился, вытянул руку, затряс ею, подражая уличным попрошайкам и заблеял:

— Дайте нам, пожалуйста, теплые носкииии и ваааржки. Мы тут бедные-несчастные. Тьфу!

Игорь сплюнул.

— Мы свободные люди! Мы сами себе все найдем и раздобудем. Я запрещаю тебе унижаться и выпрашивать что-то у волонтеришек! Ты меня поняла?

Игорь строго посмотрел на Таню. Она поджала губы. От слов мужа захотелось плакать. Таня напряглась, чтобы сдержать подступающий к горлу комок, и тихо прошептала:

— Поняла.

Ночью она не смогла уснуть. Произнесенные вечером слова застряли в мыслях, словно кусочек мяса между зубами: пока не достанешь, не успокоишься!

«Он не пойдет с тобой», — едко шептал внутренний голос. От этого становилось так горько. Таня крутилась с боку на бок, пытаясь примирить свои мечты и надежды с реальностью. Под утро она решила: «Неважно, что он сейчас думает. Вот, родится ребенок, Игорь сам поймет, что малышу не место на свалке!»

Таня перевернулась на другой бок, прижалась к мужу. На улице завывал ветер.

«А если не поймет, я его уговорю!»

С этой мыслью она уснула.

***

Таня долго думала, под каким предлогом выбраться в город. Ей казалось, что Игорь догадается, что она врет. Таня перебирала различные варианты и тут же их отбрасывала.

Пошла в магазин? Игорь, в лучшем случае, будет кричать, что все можно найти на валу. В худшем — начнет издеваться, сравнивая ее с городской попрошайкой. Сказать, что ушла за водой, а самой съездить в центр? Нет. Поход за водой займет от силы три часа, а не весь день. Соврать, будто отправилась в душевую? Тут же увяжутся Олька с Любкой. Будет выглядеть подозрительно, если не взять из с собой. Да и они потом обидятся.

Когда Таня начинала злиться от круговорота мыслей, то вскрикивала