спину пыхнуло жаром, глаза заслезились. Сосредоточилась на второформе и полоснула отросшими когтями по стыку двери и косяка, чтобы сломать замок. Один раз, другой, третий! Зацепилась когтями рванула на себя, руку пронзила боль, а коготь сломался. Но не ригель замка. Каскарров ригель! С той стороны раздался заглушённый отчаянный плач. Хаинко, помоги!

— Отойдите от двери! — крикнула я малышам.

Я с остервенением кинулась на дверь — в стороны полетели щепки и труха, одна доска поддалась, и я выломала её внутрь. Руки покрылись чешуёй уже до плеч, ноги онемели, гайрона рвалась наружу, но отчаянным усилием воли я сдержала оборот. Нельзя! Только не сейчас!

— Идите сюда! — я вцепилась в протянутую ко мне ручку и потянула на себя, протаскивая малышку сквозь щель.

Следом вторую, третью, четвёртую. Больше за раз не унести. В горле саднило, дым разъедал глаза и лёгкие, я закашлялась.

— Намочите рубашки и дышите через них, — крикнула я остальным и потащила этих через задымлённый коридор.

— Сюда! — Виола забралась в оконный проём и тянула ко мне руки.

Я сгрузила детей на подоконник. Какие тяжёлые! На вид одни кости, а на вес, как якоря. Виола притянула девочек к себе и махнула кому-то за окном, чтобы принимали. Я кинулась обратно. Коридор уже заволокло дымом, пламя лизало проёмы дверей у лестницы. Не успею перетащить всех…

— Идите сюда! Давайте! — я присела так, чтобы они меня видели, но из-за двери лишь раздался плач.

Только время потеряла. Я бросилась к щели в двери и принялась вытягивать девочек из спальни одну за другой. Девять. И до этого четыре. Где ещё две⁈

— Пригнитесь!

Девочки тоненько завыли.

— Аля! — кричала Виола. — Аля!

Я ничего не видела, шла на голос, тащила за собой детей, они вцепились друг в друга и плакали. Лёгкие раздирало изнутри, девочки кашляли и рыдали, я волокла их за собой ко входу в класс сквозь дым. На ощупь. В ночных коридорах света не хватало и в обычные дни, а сейчас я просто ослепла от гари и дыма.

Главное — не обратиться! Только не сейчас! Хаинко, где ты? Ты мне нужно́!

В классной комнате стало легче, я надсадно вдохнула и зашлась в диком кашле. Виола кинула на пол одеяло и стояла на нём поверх осколков. На окно взобралась Ритана, и я внезапно ощутила прилив сил. Если даже Ритана тут…

Всего два шага по хрустящему стеклу. Ноги горят. Легкие рвёт на части. Кашель душит. Но малышек только тринадцать. А должно быть пятнадцать! Передала приведённых и повернула назад.

— Аля, стой! — отчаянно позвала Виола.

— Там ещё две! — прокашляла я в ответ.

— Не надо… — простонала она, протягивая ко мне руки.

За её спиной было почти светло — рыжее зарево освещало двор.

Я отвернулась и побежала обратно.

Пламя уже настигает! Всё заволокло дымом. Пригнувшись, в полуприседе я метнулась к раскуроченной двери. Спокойно, тут совсем рядом, две вары. Клятого дыма всё больше и больше. Гайрона внутри обезумела. Сквозь пролом в двери я протиснулась, ободрав живот и локти. Старая ночнушка повисла клочьями.

Где дети⁈

Дым сюда почти не проник, комната выглядела пустой. Я выдохнула и услышала тонкий вой. Даже не вой — писк на высокой ноте. Слева? Нет, справа! Я кинулась к кроватям, переворачивая их. Под третьей по счёту нашлась девочка. Новенькая, шокированная до ступора. Из коридора раздался дикий грохот — надеюсь, это не перекрытия!

— Тихо, всё хорошо. Где вторая?

Девочка — как же её звали? — лишь смотрела на меня огромными сухими глазами и тонко, испуганно пищала. Я схватила её за руку и заметалась по комнате. Кровати, шкафы — да где же вторая⁈

Ванная? Пусто! Я пустила воду и сунула одеяло под струю. Огонь ревел уже под дверью, из пролома валил густой чёрный дым. Одеяло не намокало, словно смеялось надо мной — они всегда были слишком влажными и холодными для сна, и вот именно сегодня оно оказалось слишком сухим!

Я зарычала в бессильной ярости. Внутри билась гайрона. Я прижимала к себе пухленькое тельце — ещё бы, новенькая же — и взывала к Хаинко. Боже, дай сил! Помоги! Она же совсем кроха. Если не мне, то хоть ей помоги!

Но божество, кажется, было глухо.

Я завернула нас в полумокрое одеяло. Но оказалось слишком поздно — дверь уже целиком охватило пламя и отрезало путь к отступлению. Я заметалась среди трёх окон. Там снаружи также бессильно металась Виола — моя единственная подруга — и отчаянно звала:

— Аля! Аля!

Я распахнула первое окно и осмотрела решётку, которую уже видела снаружи. Огонь заревел ещё сильнее и вгрызся в косяк. Боже, для чего тут такие прутья⁈ Такие не в каждой тюрьме для гайронов увидишь. А тут дети! Человеческие дети! Я посадила девочку на окно, накинула на неё мокрое одеяло и приказала:

— Дыши!

Сама кинулась ко второму окну на торцевой стене — ещё хуже. Побежала к другой стене, дёрнула на себя со всей силы металлическую ручку третьего окна и вырвала её вместе с гвоздями.

— Каскарр! — прорычала я, вцепилась в раму когтями и выломала её.

Стёкла треснули, но не высыпались. Распахнула створки и оглядела решётку. Сверху не хватало одного прута — вот оно! С обоих углов зияли прямоугольники пустоты. Надо просто выпихнуть туда девочку. И вылезти самой. Если ещё немного отогнуть соседний прут…

Я наконец сдалась и выпустила гайрону на свободу — руки покрылись сероватой чешуёй, длинные загнутые когти вспороли деревянный подоконник. Гайрона взревела, а затем зашипела и изо всех сил потянула крайний прут к центру. Вот так! Ещё сильнее! Он заскрежетал и поддался. Пусть немного, но этого должно хватить.

Гайрона ликующе зарычала, а я попыталась с ней совладать. Она же не пролезет в такой узкий лаз! Только человек! Только я сама!

На борьбу ушло слишком много времени — огонь ворвался внутрь и лизал выцветшие шёлковые обои на стенах. От невыносимого жара дымились кровати. Я кинулась обратно к первому окну, схватила девочку и вернулась к заветной щели в решётке.

Узко, очень узко. Виола уже подбежала к этой стороне здания. Я подняла девочку на руки и попыталась впихнуть в прогал, но малышка с неожиданной силой вцепилась в решётку.

— А ну пусти! — гаркнула я. — Перестань!

Она запищала ещё громче, но сдалась.

Голова пролезла, я налегла изо всех сил и протолкнула ещё и плечи. Виола уже вцепилась руками в решётку с той стороны и карабкалась вверх. Вот так! Ещё выше! Девочка вышла по самый пупок, только руки ободрала. Я подтолкнула ещё, Виола снаружи потянула на себя. Подруга уже стояла на