бы ещё выход отсюда! – нетерпеливо произнёс Индлер и в ту же секунду заметил едва видную лестницу, ведущую вверх. Парню находка показалась странной: «По-моему, здесь этого не было…» – подумал Индлер и осторожно вылез на снег.

– А всё-таки интересно было бы посмотреть, как выглядит матка, – едва слышно прошептал Индлер. Он, конечно, боялся, и на самом деле не желал встречи с ужасным кротингом, но судьба распорядилась по-другому, и в нескольких метрах впереди Индлера послышался шорох. Камень вспыхнул сильнее, и первым порывом парня было бросить его на землю, но тогда бы он остался совсем уж беззащитным во тьме, поэтому Индлер удержал камень и подался влево.

В свете камня показалась уродливая голова, усеянная шипами. Клешни матки (а это без сомнения была именно она) казались чуть ли не метровыми, а хвост вздымался настолько высоко, что концом проводил по листьям довольно высокого кустарника, задевая его верхушку и производя при этом шуршащий звук.

– Помоги мне добежать быстрее до дома! – попросил Индлер у невидимого собеседника и ринулся в сторону особняка. Будто неведомой силой младшего Линферна понесло вперёд с бешеной скоростью и осторожно поставило прямо на крыльце возле дверей на террасу.

Индлер обрадовался и не придал значения причинам чуда: он забежал домой и закрыл дверь на засов.

– Мама, папа! – воскликнул парень, поднимая над головой камень, – смотрите, что я нашёл! Он светится! И он тёплый!

Родители проснулись, и вся семья приступила к осмотру нового приобретения, не забыв, разумеется, как следует отчитать виновника «торжества» за излишнюю рисковость:

– Ты же мог погибнуть! Эта зверюга кусается, если ты не знал! Мощнейший яд! А если бы ногу сломал и не вылез, то пошёл бы на корм! – причитали родители.

– Да ладно вам. Лучше находку мою посмотрите.

– Фигня какая-то, – благоразумно заключил Окий и попросил Ирайну отнести камень на чердак. На этом все успокоились, и только Индлер никак не мог уснуть: он предвкушал завтрашние эксперименты, которые он обязательно проведёт с камнем.

Утро, как всегда в последнее время, выдалось пасмурным. Планов на день никаких не было, поэтому Линферны проспали до самого обеда. Первым проснулся Окий. Наскоро позавтракав вчерашней похлёбкой, он хотел было пойти в лес, чтобы посмотреть, нет ли где ещё жилищ кротингов, но перед самой дверью на улицу решил ещё раз взглянуть на камень, для чего поднялся на чердак.

– Мда, вот ещё чудо какое с неба упало, – бурчал себе под нос Окий, переворачивая камень с боку на бок, – опять эти тучи. Хоть на пару дней бы как следует светило вышло, чтобы дом теплом наполнить, и неделю без дров бы жили.

Окий ещё немного покрутил в руках камень и, смачно сплюнув, всё-таки вышел на улицу. В ту же секунду мужчина был ослеплён очень ярким светом. Неделя в пасмурной полутьме давала о себе знать, и ясная погода вызвала непривычное ощущение.

Тучи куда-то исчезли…

– То ли я вчера выпил лишнего, то ли чертовщина какая-то! Минуту назад смотрел в окно же – туман и облака! Ни одного голубого кусочка! Что случилось-то? – сам у себя спрашивал Окий.

Умный человек наверняка бы уже уловил во всём этом некоторую закономерность, но Линферны были для этого простоваты.

– Доброе утро, Нердус! – поздоровался Окий, завидев своего соседа, явно озабоченно направляющегося в сторону дома Линфернов.

– Доброе утро, Окий, – ответил Нердус, – не найдётся ли у вас немного рыбы, а то Акилья решила себе пожирателя завести, а они столько жрут. Но если их кормить рыбой, то наедаются сразу и больше не просят.

Акилья была сестрой Нердуса и постоянно тянула домой всякую живность. Ей было пятнадцать лет, а для такого возраста вполне нормально интересоваться разными зверушками.

– Рыбы. Нет у нас рыбы. Зато есть камень. Давай покажу! Вчера сын притащил откуда-то, теперь вот не знаем, что это такое.

– Камень? И что в нём такого особенного?

– Во-первых, светится, а во-вторых, согревает. А ещё на нём какие-то иероглифы начертаны непонятные.

Стоило только Окию описать камень, как Нердус сорвался с места и самовольно вломился в дом Линфернов:

– Где? Где?! Что вы ещё с ним делали?! Умоляю, говорите!

– Да так, ничего. Потрогали, поваляли. Ещё Индлер рассказал, как ему чудом удалось убежать от матки кротингов.

– Аа… что случилось с погодой? Почему исчезли тучи?

– Да хрен его знает! Пошёл я на чердак (камень посмотреть), потом вышел на крыльцо, а там во… ясно уже!

– В…вы! Вы идиоты! – лицо Нердуса залилось страшным гневом, и он полез на чердак.

– Вы слабоумные идиоты! – доносились окрики парня, который прямо сейчас рассматривал вчерашнюю находку, – он погас! Вы его истратили!

К этому времени возле лестницы на чердак собралась вся семья. Линферны недоумевали, почему Нердус так беспокоится. Либо он сошёл с ума, либо слезет и сам всё объяснит. Второе казалось более предпочтительным.

– Да что случилось-то? Чего ты там возмущаешься? – на этот раз слово вставил Индлер, который залез на чердак вслед за Нердусом. За ними забрались все остальные.

– Странная штука какая-то, – вставила Ирайна, – с утра потрогала его, и оказалось, что обед уже приготовлен, хотя я помню: готовила только похлёбку на завтрак. А тут и рыба, и мясо. Всё на месте. Колдовство прямо какое-то!

Нердус прижал к себе камень и отступил к стене:

– Глупцы! Идиоты! Обед приготовили, тучи разогнали! Что вы там ещё наделали? Все пять истратили, кажись. Видите, уже не светится!

– Ой, да не убивайся ты так! – воскликнул Окий, – у нас ещё лампы есть.

– И свечи тоже! – вставил Индлер, – и тем более скоро лето – дни будут длиннее, и такой потребности в освещении не возникнет, как сейчас.

Нердус опустил голову в пол и безвольно опустился на колени, поигрывая в руках камнем. Его губы в отчаянии шептали:

– Лампа… лампа… хорошую лампу мои соседи нашли. Да знаете ли вы, что за эту лампу, за эту подставку под ножку стола, за этот тёплый ничтожный камешек все правители мира готовы всё отдать! Но отдавать его не надо! Им можно сделать всё, всё, что захочешь! Целых пять раз! Ограничением служит только твоя фантазия!

– Прямо всё-всё? – спросил Окий, и в его глазах возник более живой блеск, чем обычно.

– Ну как всё… в вещественном мире всё. В пределах нашей планеты. Богом ты, конечно, стать не сможешь, но правителем всех царств или властелином всех мировых сокровищ – запросто. Для этого достаточно лишь прикоснуться к камню и высказать вслух своё пожелание.

– Тогда чего же мы стоим! Давай пожелаем себе мешок золота хотя бы! – воскликнул Индлер, наконец прозревший.