глазах отражалось что-то особенное — нежное, доброе, лиричное. Мне удалось подлететь поближе и заглянуть в их души, в тот самый момент, когда они смотрели вниз с высоты птичьего полёта, люди становились частичками этого мира и объединялись с ним. Это было настолько необычно и чудесно, что я даже подумал: «Будь я человеком, мог бы я также чувствовать, также смотреть, мог бы я стать каким-то особенным и тонким…» Надеюсь, когда-нибудь у меня будет и такая возможность. А сейчас ветер снова несёт меня, играет мной, открывая новые грани.

Мы проносимся мимо ярких одинаковых домов, три из них больше всего привлекают внимание — они похожи на светофор. Первый дом зеленый, второй желтый, третий красный. И вроде бы ничего особенного, но среди маленьких однообразных домиков, смешавшихся в общую массу, они выделяются. Я слышал от прохожих, что их называют — «Три сестры». Не уверен, что понял, почему им дали именно такое название, хотя мне было бы интересно узнать об этом, но для меня они стали огнями, такими же, как и свет светофора, открывающими путь и дающими возможность двигаться дальше, идя своей дорогой.

Мы не смогли задержаться надолго, ветер снова подхватил меня, поднял вверх, я взмыл в воздух. Он поднимал меня всё выше и выше, иногда бросал вниз, потом снова поднимал. Я качался на потоках, проносясь между облаками. Очередной спуск был очень резким, ветер уложил меня на крышу одного из домов, над которыми проносил, но я был этому очень рад. Крыша оказалась невероятно прекрасной. Я приземлился на большой круглый прозрачный шар, чем-то отдаленно похожий на Землю, его держали две нежные и тонкие девушки, облаченные в античные наряды. Под ними находился еще один купол, но по форме уже больше похожий на яйцо, он тоже был обрамлен фантастическими художественными переплетениями, которые не были мне знакомы и понятны. Но самое интересное было внутри этого дома. Мне удалось заглянуть сквозь купол. Столько бумаги, цветов и красок я никогда еще раньше не видел. Люди заходили внутрь, брали в руки книги, листали их бережно и аккуратно, некоторые усаживались на стулья и начинали читать. Атмосфера была невероятной, умиротворяющей. Мне так сильно захотелось пройти сквозь этот купол и оказаться там, прикоснуться ко всему происходящему и остаться там навсегда. Наверное, я был бы счастлив, если бы смог однажды стать книгой. Хотелось бы побыть здесь подольше, понаблюдать за людьми, их мыслями, движениями, но ветер снова подхватил меня.

Я опять парю над городом, а здесь столько дорог, машин, пролетаю над каналами, где несутся катера, корабли. Какое-то бесконечное, сумасшедшее движение. Беспокойное, но тоже по-своему притягательное. Ветер немного опускает меня вниз, заносит резким порывом не какую-то небольшую улочку. И я окунаюсь в безумный поток движения разноцветной массы. Он шумный и красочный, уносящий прочь от обычной городской суеты и окунающий во что-то совершенно невероятное. А ведь это всё люди, они в костюмах, они веселятся, шумят, кричат, поют, рядом с ними звери, играет музыка, гремят барабаны. В этом потоке песен, слов и звуков ничего не разобрать, он такой бесформенный и дикий, но к нему очень хочется присоединиться. Ветер проносит меня прямо сквозь него и снова поднимает ввысь.

Он поднимает меня всё выше и выше, унося куда-то к облакам, к небесам и свету. Я взмываю над городом. С высоты он такой маленький, кажется, будто игрушечный, каждый домик можно взять и сжать в руке, и тогда он исчезнет и раствориться в какой-то невообразимой глубине этого яркого голубого небосвода. Этот величественный и прекрасный город стал таким крошечным, незначительным, похожим на все остальные города. И тут я подумал, что именно так нас видит небо. Для него не существует, людей, машин, шикарных зданий, для него нет шума улиц, плеска каналов, оно не слышит и не видит ничего, всё скрыто и спрятано где-то в глубинах игрушечных городков, они для неба не значимы и пусты.

Ветер продолжал меня поднимать всё выше, за грани небес к звёздам. Я увидел, как собираются тучи. Небеса стали темными, почти чёрными, где-то рядом что-то сверкнуло, слишком быстро и незаметно, всего за мгновение, но так ярко, что это пугало. Потоки сошли с ума, ветер бесновался, он кружил, вращал, переворачивал и сносил меня, бросая то вверх, то вниз, метая отчаянно из стороны в сторону. Небо становилось всё чернее, мрачнее, злее, воздух искрился, вокруг всё сияло зловещими огнями. Это пугало, причиняло боль, хотелось кричать, но я не мог. Ветер продолжал причинять боль и мучать. Казалось, что он мстит мне за то, что я прикоснулся к чему-то запретному, как будто увидел то, что мне не было дано увидеть. Он поднял меня наверх и с силой кинул вниз. Я упал, летя сквозь потоки, капли воды хлестали со всех сторон, убивая и терзая душу, внутри всё разрывалось, крылья были сбиты, нос смят. Я перестал быть похожим на самого себя. А ветер продолжал эту пытку, сквозь тьму и черноту он продолжал бросать меня, и снова одним порывом резко отправил вниз.

Я лечу сквозь эту тьму, избит и истерзан, разорван в клочья. Лечу вниз, смотря и видя, как капли летят в меня, как будто специально целясь. И вот, я уже на земле, утопаю в глубокой луже, растворяясь в мгновениях этого города, мимо проносятся машины, не замечая моей боли и отчаяния. Я знаю, конец всё ближе, он был неизбежен, но жаль, что пришел так скоро. И крутиться только одна мысль: «Вот бы этот мир показал мне ещё что-то такое, чего я не успел увидеть.»

И в этот момент тучи начинают расступаться, также, как я рассыпаюсь на атомы, они таят, пропуская лучи света, создавая ореол, как будто с неба спускаются Ангелы, чтобы забрать меня, увести за собой, указать мне новый путь. И в этих лучах света начинают мигать огоньки цвета. Сначала бледные и неясные, но становящиеся всё чётче, всё ярче. Они складываются в краски, в сочную палитру, создавая новый, прекрасный и чистый мост, который уже ничего не сковывает, он открывает новую дорогу к этому прекрасному миру.

— Смотрите, радуга вышла, — слышу я чей-то голос.

«Радуга, спасибо, что ты показалась мне в это мгновение, спасибо, что ты показалась людям, что они тебя заметили, что они смотрят, спасибо». И я растворился в ней полностью, обычный, никем не замеченный, одинокий, но очень счастливый, бумажный самолёт.