и научно-популярные очерки. Блестящий пример смешанного портретно-путевого очерка – это пушкинское «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года». Очерк требовал от автора тончайшего журналистского мастерства.

Вот как в своём очерке Пушкин описывает знаменитого генерала Ермолова, покорителя Кавказа: «Ермолов принял меня с обыкновенной своей любезностию. С первого взгляда я не нашел в нем ни малейшего сходства с его портретами, писанными обыкновенно профилем. Лицо круглое, огненные, серые глаза, седые волосы дыбом. Голова тигра на Геркулесовом торсе. Улыбка неприятная, потому что не естественна. Когда же он задумывается и хмурится, то он становится прекрасен…»[2] Пушкин всего нескольким штрихами набросал портрет человека, и вот он уже стоит перед нами, как живой…

А вот как в жанре научно-популярного очерка Александр Сергеевич описывал американскую политику на страницах своего журнала: «С изумлением увидели демократию в её отвратительном цинизме, в её жестоких предрассудках, в её нестерпимом тиранстве. Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую – подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество… такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами»[3].

Ранняя смерть Александра Сергеевича оборвала его блестящую литературную работу, и журналистскую тоже. Трагизм заключался в том, что погиб гений, и не было на тот момент в России человека, который по уму и таланту мог бы встать вровень с Пушкиным или хотя бы приблизиться к нему. Некому было его заменить. Журнал «Современник» быстро пришёл в упадок.

Однажды в зрелом уже возрасте Пушкин написал грустное стихотворение и посвятил его своему лицейскому другу Пущину. Оно было написано на расставание, потому что Пущин отправлялся в Сибирь, в ссылку, как участник заговора декабристов. Оба понимали, что скорее всего не увидятся больше.

Трогательное стихотворение начинается словами «Мой первый друг, мой друг бесценный…»

Для нас сегодняшних и сам Пушкин тоже в некотором смысле – первый друг. Мы знакомимся с ним очень рано, в детском саду или даже раньше, ещё до того, как начинаем понимать окружающий нас мир. Потом мы приходим к нему в школе, изучаем уже более глубоко, затем возвращаемся к нему снова и снова на протяжении всей жизни. И так вместе с Пушкиным вырастает поколение за поколением. Он нам и опора, и помощь, и советчик в трудные времена. Он наш первый друг, и он друг бесценный.

Николай некрасов

(1821–1877)

«В кармане моём миллион…»

1839 год, осень, Санкт-Петербург

Холодным, промозглым вечером по улицам Петербурга бредёт юноша лет семнадцати. Волосы на голове его мокрые от дождя, на сутулых, худых плечах висит дырявая шинелишка, на ногах болтаются такие же панталоны. В сущности, он разгуливает в нижнем белье. И это всё после тяжёлого гриппа, от которого только-только оправился. Дело в том, что он снимал квартиру, но не мог больше платить за жильё, и хозяин прогнал его, а все вещи, включая одежду, оставил себе в счёт непогашенного долга. Сколько молодой человек ни кричал, ни ругался, но ничего поделать не мог. И вот поплёлся он куда глаза глядят, а когда силы совсем оставили его, сел на лестнице у одного магазина, закрыл лицо руками и горько заплакал.

Мимо проходит нищий старик с мальчиком.

– Подайте Христа ради, – привычно затягивает мальчик, обращаясь к молодому человеку в панталонах.

– Что ты? – одёргивает мальчугана старик. – Не видишь разве, он сам нищий и больной, до утра не доживёт.

После чего старик обращается к молодому человеку:

– Чего ты тут расселся?

– Ничего, – отвечает тот.

– Ишь ты, гордый! – понимает старик. – Ладно, пойдём с нами.

– Не пойду, оставьте меня.

– Ну, не ломайся. Окоченеешь ведь от холода. Пойдём, не бойся, мы не обидим.

Старик с мальчиком приводят своего нового знакомого в большую квартиру, полную нищих, стариков и детей. Его кладут спать. И даже подушку под голову дают. Он засыпает так крепко и хорошо, как давно уже не спал. А наутро, проснувшись, чувствует в себе силы.

Молодой человек ищет работу то там, то здесь, пишет под заказ стихи за копеечку, денег почти не получает, но зато заводит знакомства среди приличных людей. К ним и приходит просить поесть. Выглядит он по-прежнему жалко, одет всегда плохо. Шею завязывает красным вязаным шарфом, очень рваным. Одна из дам, угощавших его обедом, как-то спросила:

– Зачем вы такой рваный шарф одели?

Он бросает на неё сердитый взгляд и резко отвечает:

– Этот шарф вязала моя мать[4].

Потом пройдут годы. Молодой человек повзрослеет и, вспоминая прошлое, напишет такие стихи о самом себе:

Огни зажигались вечерние,

Выл ветер, и дождик мочил,

Когда из Полтавской губернии

Я в город столичный входил.

В руках была палка предлинная,

Котомка пустая на ней,

На плечах шубёнка овчинная,

В кармане пятнадцать грошей.

Ни денег, ни званья, ни имени,

Мал ростом и с виду смешон,

Да сорок лет минуло времени —

В кармане моём миллион.

Всё это чистая правда о Николае Алексеевиче Некрасове, одном из лучших русских поэтов и журналистов. Бывший нищий, беднее нищего, со временем стал миллионером. Фантастически удачливый предприниматель, которому деньги сами шли в руки, один из самых профессиональных журналистов и, вероятно, самый популярный человек в Петербурге своего времени – это Некрасов. Чувствительнейший из людей, поэт, вечно страдающий от своего богатства, с мучительным чувством невыполненного долга перед народом – и это Некрасов. Всю свою жизнь он помогал простым людям и мучился от того, что помогал слишком мало.

А ещё он писал замечательные стихи о родной стране и о тяжёлой судьбе простого человека, которую знал не понаслышке. Многие из них вошли в сокровищницу русской поэзии. Вот, например:

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка-Русь!

Но давайте сейчас на минуту забудем о том, что Некрасов был поэтом, и займёмся им как журналистом. Дело в том, что Николай Алексеевич создал легендарный журнал «Современник», который почти тридцать лет издавал всё лучшее, что писалось в те годы на русском языке (да и не только на русском). Он рассказывал людям о городе и о стране, в которой они живут, он заставлял своих читателей думать, ставил перед ними самые острые вопросы и помогал находить на них ответы. Он находил, поддерживал и продвигал молодых начинающих авторов, многие из