он пришёл, я так счастлива! Но что он делает со мной? Зачем ему нужны эти пугающие приспособления?» — не понимала Кукла, но она не говорила ни слова против, потому что верила, что тот любит её, а значит не причинит ей зла. С этими мыслями она заснула, а тот продолжил менять Куклу с её немого согласия.

Вечером этого же дня состоялось очередное представление в Театре кукол, на которое был приглашен и Мастер. На этот раз его имя значилось в афише, чему тот был насказано рад. Под громогласные аплодисменты он вышел на сцену и сел на стул. Он выудил Куклу из саквояжа, посадил её к себе на колено и сразу же экспромтом начал своё новое выступление.

Кукла ошеломлённо сидела у всех на виду и не могла поверить в случившееся. Теперь к её рукам, ногам, туловищу и голове были привязаны нити. Они крепились к деревянному рычагу, которым мужчина отныне мог управлять ею. «Какой ужас! Моё тело двигается вне моей воли!» — не на шутку испугалась Кукла. Для зрителей её уста изрекали чужие слова изменённым голосом Мастера, хотя губы его практически не шевелились. Он контролировал каждое её движение и распоряжался Куклой, как ему было угодно. Он использовал её, чтобы та говорила то, что он желал слышать и делала только то, чего тот от неё ждал.

Отныне он перестал быть Мастером, предпочтя выступать для публики в роли Чревовещателя, а сама Кукла стала его Марионеткой. Всё, чем она могла владеть, были лишь её собственные мысли. «Я не могу сопротивляться, потому что скована тисками…» — оправдала своё бездействие Марионетка. Она смирилась и отдала свою свободу, подчинившись воле Чревовещателя, который стал одержим своими идеями и амбициями.

Чувства Марионетки, её желания, ощущения и она сама перестали иметь для него значение. Он желал только обладать ею, как своей собственностью. Нестерпимая боль стала олицетворением её связи с Чревовещателем, но та почему-то приняла её за любовь и потому возложила на себя бремя жертвы, терзаемой палачом. Она вела себя так, чтобы тот был доволен, всеми силами желая заслужить его одобрение, дабы тот любил её.

IV Часть. Крах иллюзий

Бесследно проходили дни, недели, а затем и месяцы… Спектакли сменяли друг друга. Аплодисменты в конце выступлений становились всё более громогласными и оживлёнными. Но неожиданно Чревовещатель заметил, что внешность его куклы начала волшебным образом видоизменяться. С его творением происходили мистические изменения.

Вместо лучезарной улыбки на её лице все отчетливей прокрадывались хмурые и безрадостные черты. Так происходило до тех пор, пока её лицо и вовсе перестало быть прекрасным. «Почему создатель так поступил со мной? Неужели ему не хватало моей любви? Я хотела быть всем для него, я жила ради него…» — не понимала печальная кукла. Утратив былую красоту, Марионетка более не радовала публику. Отныне вместо комической роли в комедии, каждое её выступление всё больше напоминало перевоплощение по мотивам трагической драмы.

С каждым днём Чревовещателю становилось всё сложнее руководить ею, потому как Марионетка начала влиять на происходящее. Она взглянула на себя со стороны и с ужасом поняла, что превратилась лишь в тень от себя прежней. Выстроив свой мир вокруг своего создателя и отдав себя ему во владение во имя любви, она утратила всякую тягу к жизни в тот момент, когда та разбилась на кусочки от осознания, что тот перестал любить её. И тогда ранее безропотная Марионетка воспротивилась, чтобы выжить. Она стала сопротивляться действиям, выполнения которых требовал от нее заигравшийся кукловод.

Как и раньше Чревовещатель дёргал за ниточки, но отныне её глаза закрывались не каждый раз, иногда её руки поднимались недостаточно высоко, ноги болтались не так быстро, как тот хотел, а порой они и вовсе двигались в другом направлении, из-за чего у мужчины появлялись огрехи в выступлениях. Всё чаще её рот отказывался открываться, чтобы вымолвить слова, которые тот желал слышать, а если же он и произносил их, то это сопровождалось глухим скрежетом.

Между ними возникло негласное сопротивление. Так, в одну из очередных попыток куклы обрести контроль над своим телом и стремлением кукловода подавить и подчинить её своей воле, произошло непредвиденное происшествие. Во время одного из выступлений Чревовещатель резко повернул упирающуюся Марионетку, и та угадила лицом прямо под один из острых углов подлокотника кованного металлического кресла, на котором сидел мужчина.

Прямо на глазах у публики зрительного зала Театра кукол, на когда-то прекрасном кукольном лице образовалась глубокая трещина. Все разом ахнули и замерли в ожидании следующего акта с разворотом сюжета, а Чревовещатель держал на руках повреждённую Марионетку не в силах произнести ни слова. Он растерянно замер на сцене и осознавал губительные последствия этого инцидента. Чревовещатель допустил ужасающую мысль о том, что это событие неминуемо повлечёт за собой начало конца всему тому спектаклю, что он создал вокруг себя. Это событие стало его личной маленькой трагедией.

V Часть. Что же там происходит?

Звездную ночь следующего дня Чревовещатель провёл в стенах мастерской в безудержной попытке исправить последствия случившегося. Он сгорбленно сидел за столом и часы напролёт латал трещину на повреждённом кукольном лице. Однако, даже когда ему удалось восстановить безукоризненное состояние её кожи, тот не был удовлетворён, потому что он всё ещё помнил о её несовершенстве.

Созданное им творение более не казалось ему идеальным. Мужчина перестал ощущать себя гением, обладающим шедевром искусства в ремесле по изготовлению кукол. Отныне на его столе лежал дефектный образец, и кукловод не мог смириться с этим. Поддавшись одержимости, он предпринял отчаянную попытку всё изменить. Тот посмотрел на несчастную, неисправную, по его мнению, куклу и вновь принялся за работу.

Он принес коробку с игрушечными материалами и стал выбирать необходимые ему элементы. Чревовещатель возжелал вернуть всё на свои места, как это было прежде. Он перевернул куклу на живот и стал перебирать детали механизма управления. Чревовещатель также изменил цвет глаз Марионетки, он поменял парик и надел на неё новое платье.

Когда мужчина закончил, он небрежно поставил игрушечное тело на подставку и быстро поднялся из-за стола, не желая даже смотреть на неё. Он был раздосадован и зол, потому как в тайне осознавал, что очередная его попытка по созданию идеальной куклы потерпела крах. И теперь тот боялся, что утратит славу, успех и будет предан общественному забвению. Отныне кукла оставалась для него лишь средством для удержания социального положения.

Марионетка же молча и безропотно продолжала стоять на