тьму смывает и дарует нам тепло.

У светила он десница, как прекрасная мимоза,

Желтизною подражает и копирует гало.

Снег, лежащий под ногами, слабо внемлет его зову,

Лишь серебряные искры полыхают иногда.

Не распустятся цветами, хоть он ими очарован,

Когда станет желтым диском, он продолжит наблюдать.

Как горячие объятья старший братец простирает,

Побуждая мир проснуться, а природу оживать.

Это ведь его мечтанья, и от этого страдает

Напоказ он улыбнётся, а тайком будет вздыхать…

Январским утром

ПробУжден я январским утром

И слышу пение в саду.

Ко льду окошка припаду,

Оно застыло перламутром.

И средь веселых игр света,

Солнечных зайцев чехарды,

Среди орешника гряды,

Я разглядел того поэта,

Чья песнь мне не дает заснуть.

То звонко пеночка поёт,

Весну в мой сад она зовёт,

А вместе с ним и в мою грудь.

Луна лучами светлой грусти

Луна лучами светлой грусти

Мое нащупала окно.

Я у него сижу давно,

Дивясь божественным искусством

Преображать ночную смоль

Своим серебряным венцом,

И лунных зайчиков тайком

Пускать в мой дом на антресоль.

Деревьев ветви холодить

Прозрачно-дымчатой рукой,

Рассеивать тот мрак ночной,

Что чью-то душу тяготит.

Окно неспешно отворю

И растворившись в лунном свете,

Звездой растаю на рассвете,

Блеснув подобно янтарю.

Одно и то же место, но разные сезоны

Одно и то же место, но разные сезоны,

Вчера ещё листва, сегодня — белый снег.

Природа облачила деревья в капюшоны,

Им, подарив волшебный, воздушный оберег.

И парк преобразился, и стал молочным царством,

И краски все исчезли, одной лишь уступив.

Но мне приятен он, тот белый цвет январский,

Как символ чистоты и свежести мотив.

И пусть он не насыщен и не настолько ярок

Как зелени роскошной июльский малахит.

Но для меня его алмазная тиара

Дороже и роднее, чем летний колорит.

Весна

Белым укрыты поля покрывалом

Белым укрыты поля покрывалом,

Зорька встаёт.

Жёлтым, багровым, оранжевым, алым

Вдаль нас зовёт.

Очарование серому утру,

Тает рассвет.

Отведены ему кратки минуты,

Времени нет.

Быстрые реки под панцирем снега

И колоски.

Это волшебная быль или небыль?

Прочь от тоски.

Солнце нащупает тёплыми, светлыми

Сердце моё.

Мир вдруг проснётся, разбуженный ветрами,

И запоёт.

Столько простора в нём, воздуха, места,

Хватит на всех.

И среди вороха, сонма созвездий

Держит досель.

Я отзовусь на рассвет с благодарностью,

Буду любить.

Мир, что ответит мне счастьем и радостью,

Боготворить.

Весна протягивает пальцы

Весна протягивает пальцы

Ко мне сквозь отзвуки зимы,

Сменив пухово одеяльце

На покрывало из травы.

Оно украшено узором

Голубоватых первоцветов.

Их россыпь — горные озёра,

Что затопили всё отсветом

Своих прохладных синих волн,

Рожденных прОлеской сибирской.

А среди них пушистый сон,

Он в фиолетовых прожилках.

И звонких птиц первая трель —

Это идиллия лесная.

В лес в гости заглянул апрель,

Он друг весны, предвестник мая.

Май зажигает белые свечи

Май зажигает белые свечи,

Пышно цветёт каштан во дворе.

Так упоителен, но скоротечен,

Запах медовый, сирени амбре.

Ласточки поутру в небе кружатся,

Знать, обещают дождик грибной.

На миг замрут и сразу помчатся,

Посвист и щебет наперебой.

Ласково солнышко землю объяло,

Буйство весны в её самой красе.

Жизнь продолжается — лета начало,

Не остановишь сию карусель.

Лето

Яблочки свисают с ветви у окна

Яблочки свисают с ветви у окна,

И березка шепчет мне свои печали.

Выйду спозаранку, запоёт струна,

Та, что среди города завсегда молчала.

Меж хромых домишек улочкой иду,

И травы некошеной аромат вкушаю.

И к колонке ржавой страстно припаду,

В ней вода студёная, по лицу стекает.

Ярко светит солнце, согревает душу,

Божья птичка весело песенку свистит.

Рыжий кот бесстыжий всласть лакает лужу,

А ему хозяйка кулаком грозит.

Величаво вскинул крону к поднебесью,

Одарив всех тенью, чуждый здесь каштан.

И хоть очень стар он, точно мой ровесник,

В крае сердцу милом, он своим не стал.

По лазурной глади белые барашки,

Выгнал их на выпас ветер — их чабан.

Озорные дети носятся в пятнашки

И тревожат смехом сонный океан.

За забором лает грозный черный Шарик,

А забор резной тот, чудо чьих-то рук.

Охраняет храбро розовый кустарник,

И рычит на каждого мой хвостатый друг.

Стрекоза внезапно мимо пролетела,

Вдруг на миг застыла, и опять в свой путь.

Через перелесок, там, где пышет зелень,

Где вдали коровки пастбище жуют.

Чистый свежий воздух грудью я внимаю,

Волшебству природы слов не нахожу.

В жизни я циничен, здесь я размякаю.

Терпки слёзы счастья, их не удержу.

Белые волны на синем листе

Белые волны на синем листе

Пеной неровной на мили разбросаны.

Волей Художника холст заблестел,

Миг мимолетный, покрылся мимозами.

Средь океана бескрайних планет,

Средь сотен звёзд по утру угасающих,

Только Луна — бледный кит, самоцвет,

Путь продолжает в выси исчезающий.

Чуть погодит и исчезнет до сумрака,

С солнышком вместе им тесно видать,

И пропадёт, погрузившись в раздумья,

Старшему брату, дозволив сиять.

И волны с шумом покидают

И волны с шумом покидают,

Песок что под моей ногой.

Вдали кораблик покачают,

Спешат назад наперебой.

Накатывают слишком быстро,

Неся с собою взвесь со дна.

В них только соль для реалиста,

А я же слышу имена

Эпох ушедших и забытых.

Плывущим видится фрегат,

Дворцов во глубине сокрытых

Отлива волны обнажат.

Чудовищных водоворотов,

Пиратских схваток кораблей

И тех счастливых сумасбродов,

Ныряющих ко дну морей.

Лагун прекрасных бирюзовых,

Покрытых тайной островов.

И я без всяких предисловий

Под парус и идти готов.

Но вот волны очередной

Испил соленых моря слез.

И вслед за страстною мечтой

Исчезло царство сладких грез.

Парит над водной гладью чайка,

И мчится катер вдалеке.

И грустно так необычайно.

И волны прячутся в песке.

Августовский ветер

Августовский ветер мёл по двору листья,

Заставлял деревья совершать поклон.

С ловкостью, изяществом иллюзиониста,

Поднимал их в воздух, ввысь на небосклон.

Небо отвечало хмурой серой миной,

И сгущало тучи словно молоко.

И в глубинах этой облачной перины

Зарождались ливень,