Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мамин молчал.
– И вы должны мне помочь,– повторила она, наклонила голову, опустила подбородок и нахмурила брови. Словом, хотела придать безапелляционность требования своему выражению лица.
Голос девушки имел хрипловато-холодный оттенок. Почему-то тембр приятно кольнул Мамина в груди.
– Да с чего…
– Объясняю. Во-первых, я – Маша, соседка ваша.
– Какая, на фиг, соседка?
– То есть, работаю рядом. В магазине «Корма для животных». Ну, помните: «Живность ваша чтоб жила, покупай у нас корма». Мы же рядом с вашим спортзалом находимся.
Мамин видел этот магазин, но никогда туда не заходил.
– Вы что от меня хотите? – спросил он.
– Отвезите меня на площадь Восстания. К Московскому вокзалу. Я на поезд опаздываю! – как-то даже обиженно заявила девушка.
Да ты охренела, подумал Мамин, но сказал:
– Вы это серьезно?
– Ну, конечно. Это же рядом. Раз и там. Даже на работу не опоздаешь! – неожиданно, перешла девушка на «ты».
– Послушайте…– начал Мамин, но договорить ему не пришлось.
Девушка выхватила прижатую к его груди сумку, швырнула на заднее сидение и сыпанула словами, как из мешка горохом:
– Серьезно. Не будь жлобом. Тебе што, трудно што ли? Поехали. Если я опоздаю, мне конец.
Маша посмотрела пристально на водителя. Потом неожиданно перешла на «вы»:
– Моя жизнь в ваших руках. Вы не простите себе, если со мной что-нибудь случиться. Я же знаю!
Мамин взглянул на часы. Без пятнадцати минут девять. Пипец, не успеет. Ни за что не успеет. Дернул головой, включая зажигание.
– У нас не спортзал, а доджо.
***
– Тебя как зовут? – спросила Маша, когда они отъехали от ДЮСШ.
– Лемыч…Ой, то есть Леша, Алексей. Вы постоянно перескакиваете с «вы» на «ты», потом обратно. Давай на «ты» уже перейдем?
– Окей. Будем знакомы, Леха, – рассмеялась Маша.
Ехать было недалеко. Если без пробок, то и пятнадцати минут не понадобится. Алексей «притапливал», кляня себя за малодушие. Опять он поддался на уговоры. Никогда не мог сопротивляться напору, особенно стремительному, и стоять на своем. Потом всегда казнил себя.
– Почему ты решила, что я сосед по работе? – не имея четкого плана, как продолжить разговор, Мамин сказал первое, что пришло в голову.
– О, это элементарно, Ватсон. Я такси ждала и еще от поворота видела, как ты спешил. Резко тормознул у ДЮСШ, припарковался. Здесь только два офиса. В одном спортзал, в другом – агенство.
– У нас не спортзал. Доджо! – напомнил Мамин.
– Потом я увидела сумку, – проигнорировала она, – Пауэрофкаратэ, – кривляясь, произнесла Маша. – Чпонькс! Пазл сошелся!
– Да ты – прям Шерлок,– угрюмо пробормотал Мамин. – Не стыдно быть такой умной? И…такой наглой?
– Я обожаю всякие тайны разгадывать. Детективы и ужастики – мой конек, – поделилась Маша, не обращая внимания на попытки Мамина задеть ее.
От дождя остался трубно-ржавый запах стылой воды. Тучи нехотя расходились, как после внезапно окончившейся вечеринки. Голубеющие в вязкой хмари дыры неба, словно глаза, виновато глядели на опрокинутый ненастьем город. «Хорошо посидели» – читалось в этих глазах. С железных крыш нитками свисали остатки дождевой воды; унылые желтые, серые и коричневые стены домов горбились под тяжестью намокшего пространства. Люди выходили из своих укрытий, недоверчиво задирая головы. Из-под блестящих колес авто веером разлетались брызги, устремляясь к скучающим лужам, обрушивались на них, и, погибали, а, может, сливались с чем-то родным и обретали новую жизнь. И в этой новой жизни они отражали набирающее синеву небо.
В пути Маша посматривала на Алексея. Он это замечал, но виду не подавал. Как-то вдруг Мамин забыл про «волкодавов», забыл, что спешит. Он не заметил, что убрал ногу с педали газа, стал вести плавно, перестроился на правую полосу. Алексей не смотрел прямо на девушку, но боковым зрением пытался разглядеть ее. Маша вертела головой, поворачивая ее то к Мамину, то к прохожим.
Она не давала ему покоя.
Мария была небольшого роста, наверное, не более 160 см, не миниатюрная, но сложением тонка. Лицо не обладало броской красотой, но было приятным и располагающим. Цыганские глаза, черносливовые с беснующимися искрами, буквально впивались во все, на что падал ее взгляд. Маленький заостренный носик выдавал в ней человека любопытного и капризного.
Ерзая на сидении, Маша распахнула полу, под которой обнаружилась обтянутая чулком ножка. Алексей уловил «ню» инстинктом и быстро кинул взгляд, но тотчас отвернулся, боясь, что девушка это заметит. Опоздал! Маша вперилась в него колючим взглядом. Алексей повернулся. Маша издевательски улыбалась, а потом, кажется, потеряв интерес, отвернулась. Полу, однако, поправила.
До вокзала оставалось несколько десятков метров. Лишь площадь со стелой обогнуть. В машине повисла тишина. Как-то вдруг замолчал Алексей, притихла и Маша. В этом молчании Мамин физически чувствовал как пространство между ними, до сих пор невесомое и бездушное, стало заполняться. Энергией, чувствами, мыслями, несказанными словами. Все это вырастало во что-то большое, значительное, закручивалось, сливалось где-то посередине между ними и связывало. Что-то потустороннее было в этом. Неосязаемое прикосновение! Это разволновало и стало зовущим! Внутри все ухнуло. Сорвалось, полетело куда-то вниз. Вот-вот полету конец и все вдребезги! Разобьется. Грудь сдавило! Щемящее, болезненное, но такое приятное чувство, давно позабытое Алексеем, охватило его.
Подъехать к вокзалу не получалось. Все было заставлено транспортом. Мамин тормознул у припаркованного такси.
– Ты меня спас! – лукаво улыбнулась она.
– Брось, – Мамин не мог оторвать руки от руля.
– Я тоже спасу тебя, – непонятно к чему произнесла Маша.
Мамин протянул ей руку. Маша засмеялась, обнажив белые..не идеальные, обычные зубы. И пожала ему руку. На удивление, хрупкая девушка имела крепкое рукопожатие.
К машине Алексея грозно двинулась фигура гаишника.
– Спасибо, – Маша чмокнула Алексея в щеку.
– Погоди. Когда ты вернешься? – опомнился он.
– Потом – дверь захлопнулась, и девушка исчезла между машинами.
Мамин заметался в кресле. Он смотрел на удаляющуюся Машу, потом на идущего к нему гаишника, снова на Машу, снова на гаишника, снова на…
Вдруг он увидел, как Маша остановилась. Резко оглянулась и повернула вправо.
На ее месте стоял мужчина в синем клетчатом костюме из камвольной ткани. Остро наглаженные брюки, приталенный пиджак, галстук, белая рубашка. У Мамина никогда не было такого костюма и никогда не будет, считал он. Но не это сейчас привлекло его внимание. Лицо! Лицо мужчины было ему знакомо!
Мамин выскочил из машины.
– Саня! Саня! Санчес! – крикнул он, махая руками.
– Уважаемый!
Мамин повернулся. Рядом стоял гаишник.
– Капитан Угрюмов, третий батальон. Ваши документы.
Мамин рывком подскочил к водительской двери, дернул из куртки портмоне, достал эсерку, права,
