Мужчина удивленно хмыкнул: вторым слева стоял он. Это была групповая фотография, сделанная накануне высадки на Землю Обетованную. «Вот уж не ожидал, что она сохранилась, – он задумался, вспоминая. – Вроде тогда идею вот так сфотографироваться подал Карл».

Мужчина улыбнулся и перевернул фотографию. На обратной стороне от руки было написано: ”Los zu stürmen!”[1]

И чуть ниже, столбиком:

«Конрад Лорен, Джон Ролз, Карл Л. Епифанцев, Рамачандра Бхи, Роман Соболев, Патрик О'Хара, Ливий Паулиан. Альдебаран, 2660 год».

Написано это было давно. Гелиевые чернила поблекли и местами смазались, но ему и не нужно было вчитываться. Он прекрасно знал имена своих старинных друзей и соратников. Тем более что двое из них сейчас заседали в Мировом совете, а Патрик О'Хара и вовсе был его негласным руководителем.

Словно в подтверждение его мыслей, на пожелтевшей от старости бумаге проступили световые чернила.

«Давай, Вепрь, действуй! Похоже, ты был прав. Полномочия расширенные. Время не ждет!»

Световые чернила стали тускнеть, но прежде чем полностью померкли, проступила аббревиатура П.О'Х. Потом и она исчезла.

Джон Ролз сел в шезлонг, взял чашку с уже остывшим кофе и машинально глотнул. Защитная сфера с гудением схлопнулась, снова подул легкий морской бриз. Джон прислушался к своим ощущениям. Ничего. Видно, он так долго ждал момента, когда наконец представится возможность схватиться с этим неведомым противником, как говорится, один на один, что некогда бушевавшие в нем эмоции просто перегорели.

«Вот и хорошо», – он что-то нажал на кейсе, потом встал и, с хрустом потянувшись, не спеша направился к окруженному фруктовыми деревьями бунгало.

Ирена еще спала, и он бесшумно проскользнул в ванную комнату. Всегда перед важной операцией Джон брился. Когда это переросло в традицию, он сам уже не помнил. Брился только опасной бритвой, не признавая новомодных гелей, моментально удаляющих щетину, и тем более никогда в жизни не прибегал к лазерной эпиляции, дающей эффект «гладкости кожи» на несколько лет.

В саду тихо ухнуло, но его натренированный слух безошибочно распознал звук заходящего на посадку «Призрака».

Джон поцеловал спящую жену, несколько мгновений раздумывал, какое ей лучше оставить сообщение, но в голову лезла всякая неправдоподобная банальщина, а Ирена, как он хорошо знал, терпеть не могла в жизни две вещи: ложь и банальность.

«Ладно, по дороге что-нибудь придумаю», – он неслышно выскользнул в сад, подхватил кейс спецсвязи и вбежал в услужливо открытую пасть «Призрака».

* * *

Джон едва успел устроиться на заднем кресле, как кабина закрылась, глайдер выдвинул стреловидные крылья и, внезапно подскочив, понесся круто вверх так, что у Ролза подкатил к горлу кислый жесткий комок, а тело стало тяжелым и недвижным.

«Время не ждет!» – только и смог, что криво улыбнуться, Джон. План «Эвакуация», как он сам же его и окрестил, был расписан буквально по секундам. За глаза, Джон был в этом уверен, многие члены команды называли его параноиком. Он не обижался, и, возможно, это было не далеко от истины. Но когда ты ведешь незримый бой с противником, превосходящим тебя во всем на порядок, если не больше, то такого рода ухищрения уже не кажутся чрезмерными. Во всяком случае, ему так не казалось.

Засветились экраны панорамного обзора. На западе было совершенно темно, а на востоке проступали первые проблески восхода Солнца. Вскоре началась сизо-голубая стратосфера. А машина все летела вверх и вверх. Только когда смутный клубок света вверху начал напоминать диск Луны, когда прямо по курсу робко блеснули первые звезды, глайдер прекратил маневры и понесся на запад.

– Пора! – Джон быстро прошел в хвостовую часть корабля. Перепонка, разделяющая отсеки, чавкнув, исчезла. Он вошел в образовавшийся полукруглый проем, остановился перед яйцевидной капсулой и быстро набрал на панели комбинацию цифр. Раздалось слабое шипение, и верхняя часть «яйца» плавно ушла вбок, обнажив ложемент в форме человеческого тела.

Джон неторопливо снял с левого запястья браслет, секунду подержал его в руке, словно раздумывая, потом с размаху бросил его в сторону рубки управления.

– Так-то лучше, – пробормотал он, влезая в нутро капсулы.

* * *

Джон бросил беглый взгляд на информационное табло, светившееся у него прямо перед лицом. Пока все шло по плану. До скачка оставалось чуть меньше минуты. Сердце забилось быстрее. Он сделал три коротких вдоха и три длинных спокойных выдоха. Джон сознательно подвергал себя риску. Нуль-прыжки на объекты, движущиеся с околосветовой скоростью, не допускались. На всех гражданских (да и военных) судах стояли блокираторы на такого рода действия: слишком сильно возрастала навигационная погрешность. Но тогда и возможность постороннего наблюдателя отследить точку выхода стремилась к нулю.

«Яйцо», как он про себя окрестил это устройство, было опытной установкой, теоретически способной забросить до двухсот килограммов полезного груза на расстояние до полутора тысяч парсеков. Джон успокаивал себя тем, что его пункт назначения находится «всего» в восьмистах парсеках, то есть практически в два раза ближе предельных возможностей аппарата. Ему почти удалось выкинуть из головы предостережения Майкла Луччатти, главного инженера подведомственной Джону секретной лаборатории, что в качестве испытуемых на столь дальних расстояниях использовали пока что только титановые бруски.

«Все пройдет хорошо», – стиснув зубы, заверил себя Джон. Его «Призрак» был оснащен новейшей навигационной системой и заранее синхронизирован по маякам «вход-выход» с челноком приема. Но все же риск оставался.

Глайдер едва заметно колыхнулся. Где-то внизу, под палубой челнока, зародился нарастающий гул, по корпусу пробежала вибрация, кресло-трансформер мягко, но в тоже время плотно обволокло тело, принимая горизонтальное положение.

Джон неотрывно смотрел на бегущие в обратном отсчете цифры. Пять, четыре, три, два, один. Гул скачкообразно набрал силу, точно у глайдера включились реактивные турбины. Джон сжал зубы. Ноль. Челнок резко тряхнуло, гул перешел в невыносимый визг, сопровождающийся мелкой, а потому всепроникающей вибрацией. Сразу заломило зубы, будто от полоскания рта ледяной водой, потом с кормы челнока донеслись глухие удары: ду-ду-ду-ду-ду. Бронированный корпус «Призрака» по-человечески всхлипнул, раздался протяжный стон деформирующихся перегородок, и когда Джон Ролз решил, что это конец, все разом стихло.

Некоторое время ничего не происходило – только сердце ритмично проталкивало по сосудам кровь, гулко отдаваясь в голове. Наконец послышался тихий щелчок, и верх «яйца» начал с шипением раскрываться.

Джон с некоторой опаской осмотрелся. В глазах рябило, и сфокусировать взгляд получилось не сразу. Когда табло наконец перестало двоиться, Ролз с облегчением прочел мигающую надпись: «Нуль-переход завершен, добро пожаловать на борт № 2!»