Только после того, как визиты опринкиан участились, только после того, как люди мало-помалу начали осознавать, что существуют другие разумные расы, куда более развитые, чем земляне, Всеземная Федерация наконец очнулась ото сна. До людей наконец дошло, что для ведения дипломатических переговоров с такими инопланетянами необходима организация, по достоинству равная тем, с которыми предстояло иметь дело, — вот так Департамент превратился в Секретариат.

Единственный минус всего этого — Майлзу даже не пришлось пересаживаться из кресла в кресло. Он так и остался здесь самым главным и не подчинялся никому, кроме Секретаря по иностранным делам, Домэнго Аскизи.

«Вся беда в том, — уже в который раз подумал Том, — что Майлз одержим жаждой власти. Он убежден, что должен занимать должность Домэнго. Но Секретаря избирали открытым голосованием Всеземной Федерации. Вот Майлзу и приходилось довольствоваться постом главного бюрократа — то есть тем постом, который он и занимал с самого начала».

Том снова взглянул на паука.

Положение дел несколько изменилось. Паук снова пришел в движение. Он подкрался-таки к вентиляционной решетке, и теперь ему оставалось до нее каких-нибудь два фута. Наконец-то он заметил цель и двигался к ней прямой наводкой.

Том поздравил себя с удачей. Вот он — ответ на вопрос о том, как себя вести с разными расами и народами. Терпение и уверенность. Несомненно, те же критерии должны использоваться в общении с разумными инопланетянами. Всегда хранить терпение и не позволять себе удивляться чему бы то ни было из того, что бы они ни откалывали…

Паук замер, не добравшись до вентиляционной решетки, в полутора дюймах от ее края. Казалось, ему пришло в голову, что вентилятор — какая-то западня.

«Да успокойся ты! — мысленно уговаривал паука Том. — Не бойся и не злись. Спокойствие, уверенность и оптимизм — только оптимизм, — я всегда придерживаюсь этого, и…»

Паук неожиданно быстро дополз до решетки, нырнул в дырочку и исчез, скрылся с глаз во мраке системы вентиляционных хитросплетений.

— Том, — проговорила Пусси, — входи. Он сказал, что сейчас может принять тебя.

Том поднялся и направился к двери, раскрашенной под древесину клена. Обычно фраза «сейчас он может принять тебя» здорово действовала ему на нервы после полуторачасового томления в приемной, но сегодня ничто не могло испортить ему настроения — побег паука удался! Еще чуть-чуть, и Том бы засвистел, как мальчишка, но он взял себя в руки и нажал кнопку замка, расположенную ниже часов. Дверь сама собой распахнулась, и Том вошел в «святая святых» Альберта Майлза.

— А, вот и ты! — воскликнул Майлз, оторвав глаза от разложенных на столе бумаг.

Майлза можно было бы назвать человеком приятной наружности, если бы он, упорно и долго практикуясь, не выработал особую злорадную ухмылочку, не научился плотно поджимать губы и осуждающе сдвигать седеющие брови. Яркое полуденное весеннее солнце, лучи которого лились в кабинет через готической формы окна (окна оказались не такими узкими и высокими, как хотелось Майлзу, но строители напрочь отказались перекраивать их), сейчас не слишком удачно озаряло голову первого заместителя, создавая вокруг нее гало.

Солнце отсвечивало от редеющих седин Майлза — конечно, со временем любая шевелюра редеет, но это вовсе не означает, что можно плюнуть на ножницы и разрешить волосам торчать во все стороны. Майлз был довольно широкоплеч — в противном случае он бы уж точно выглядел этаким желчным старикашкой. Но и это не спасало его — ширина плеч создавала такое впечатление, будто бы ему неудобно сидеть за столом и поэтому он горбится. Выдержав недолгую паузу, Майлз добавил:

— Ну… пожалуй, тебе лучше сесть. Он кивнул в сторону стула — довольно мягкого и удобного, но не идущего ни в какое сравнение с тем мягчайшим троном с высоченной спинкой, на котором восседал он сам. Стул Тома стоял несколько в стороне от центра стола Майлза, и тот посмотрел на подчиненного чуть искоса, словно строгий судья, который уже решил, как поступить с тем, кто сидит на скамье подсудимых.

Том ждал. «Когда имеешь дело с инопланетянами, — напомнил он себе, — храни спокойствие. И терпение. И оптимизм».

— Думаю, тебе интересно, зачем я тебя вызвал, — вызывающе проговорил Майлз.

Ну вообще-то Тому это было известно. В последние три дня по Секретариату из уст в уста передавались новости: на Землю прибывает важный опринкианин. Еще один опринкианин — официальный представитель одной из сорока трех правящих рас Сектора Галактики. В действительности именно опринкиане приглядывали за тем, как земляне из расы превращаются в цивилизацию. На Землю опринкианин прибывал с особой миссией — собирался получше познакомиться с землянами, так сказать — лицом к лицу. Несомненно, Майлз собирался поручить Тому какие-то очередные курьерские дела или заботу о том, чтобы прибывающий опринкианин славно провел время на Земле.

— Мы ожидаем прибытия очень важного гостя, — сообщил Майлз. — Опринкианина девятого уровня.

Том моргнул.

Опринкианина даже пятого уровня вполне хватило бы, чтобы положить Тома на лопатки. До сих пор на Земле не появлялась ни одна персона выше четвертого. От мысли об этих девяти уровнях можно было тронуться. Но Тому, пусть он служил всего лишь третьим заместителем Секретаря, следовало разбираться в табели о рангах любых инопланетян, впрочем, как и всем остальным сотрудникам Секретариата.

— Ты что, язык проглотил? — радостно поинтересовался Майлз. — Удивляешься, зачем я тебе все это говорю? Ты просто должен выполнить одно маленькое поручение. Да и ввожу я тебя в курс дела исключительно ради того, чтобы ты понял, как это важно, чтобы ты все провернул как следует. Никаких промашек! Этому опринкианину девятого уровня мы просто права не имеем диктовать, что делать, а что — нет.

Да Том и не спорил. Первый же опринкианин, посетивший Землю, дабы ознакомить местных жителей с тем, что их планету наконец-то приняли — и то только с испытательным сроком — в Конфедерацию Чужих Миров, ухитрился встретиться с кое-какими людьми, которые в беседах с ним упомянули о тех проблемах, какие в настоящее время стоят перед Землей в плане ядерного оружия и хранения радиоактивных отходов.

Узнав об этом, опринкианин что-то согласно буркнул и увел разговор в сторону. Но в последующие несколько недель специалисты по использованию ядерного оружия и хранению радиоактивных отходов по всему земному шару неожиданно обнаружили — опасные элементы в этих артефактах земной технологии взяли да и нейтрализовались! Ну, то есть все радиоактивные материалы стали инертными.

С тех пор люди начали относиться к опринкианам опасливо. Да, безусловно, опринкиане — раса дружелюбная и благонамеренная. Они включили Землю в сферу своего влияния. Они занимались непосредственным изучением человеческой расы, надеясь на то, что и она когда-нибудь дорастет до их нынешнего уровня, и именно опринкиане рекомендовали присвоить землянам статус «пробной цивилизации». Вот только как в точности опринкиане трактовали понятие «цивилизация», учитывая, что, по их мнению, оное понятие не имело ничего общего с достижениями в области развития техники, — вот этот вопрос оставался открытым.