litbaza книги онлайнРоманыПросто была зима... - Алиса Лунина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 58
Перейти на страницу:

А что случилось, почему? Татьяна спросила Сашу, всего лишь спросила его, как они будут встречать Новый год, ну потому что праздник уже через три недели и надо бы подумать… А Саша вдруг с неожиданной злостью сказал, что общего Нового года у них не будет.

– Это как? – не поняла Татьяна.

– А так, – отрезал Саша, – будет у каждого свой. Собственный.

Татьяна заплакала, она не хотела, чтобы у каждого был собственный, она хотела – общий, но Сашу ее желания, похоже, совершенно не волновали.

– Вот только не надо реветь! – взбеленился Саша и признался, что встретил другую девушку.

Другую? Татьяна молчала и смотрела на любимого мужчину, ожидая разъяснений. Однако их не поступило. Саша устало вздохнул.

– В конце концов, мне тоже тяжело! – Помолчав, он добавил с некоторым упреком: – Мне, может быть, даже тяжелее, чем тебе!

После этого Татьяна развернулась и побежала на берег. К морю.

…И вот – ветер, чайки. Боль такая огромная, что до горизонта… Море сердится, гонит волны одну за другой. Татьяне хотелось, чтобы ее смыло сейчас вон той огромной волной, подхватило и унесло. Нет девушки – нет проблемы. Но волна только слегка обрызгала Татьяну и с ревом унеслась обратно в море.

Таня вздохнула и пошла домой.

…Ей хотелось одного: не думать – не чувствовать – перестать быть; лечь в кровать, накрыться одеялом с головой и заснуть, а проснуться уже весной (еще лучше – через год, в идеале – вообще не просыпаться). Но не думать, впрочем, как и не быть, не получалось. В голову как назло лезли назойливые мысли о собственной несостоятельности; словно бы внутри сидел кто-то очень недобрый и молоточком выстукивал ей в висок: тебе уже тридцать пять, в этом возрасте любой уважающий себя человек должен достичь каких-то результатов! А что есть у тебя? Семьи нет, карьеры тоже! Чем ты вообще занимаешься? Сидишь с соседскими детьми в качестве няньки и даешь уроки французского? И это, по-твоему, – удачная карьера?! Когда молоточком по голове стучали особенно больно, Татьяна слабо пыталась оправдаться: но мне нравится то, чем я занимаюсь! Нравится заниматься детьми, преподавать французский, и совсем неважно, что эти занятия не приносят больших денег! Однако же эти оправдания не помогали, и внутренний голос продолжал неумолимо внушать бедняжке Татьяне, что она – хуже всех на свете и что с ней уже никогда не случится ничего хорошего.

Из этого психологического тупика было рукой подать до депрессии – состояния, в котором ты безнадежно выпадаешь из жизни; но при этом Татьянина жизнь была устроена так, что Таня не могла себе позволить надолго из нее выпасть, иначе говоря, собственная жизнь самой Татьяне не очень-то и принадлежала. У Тани было много дел и обязательств перед другими людьми, и, как человек ответственный и совестливый (а вот она с детства была такая!), она не могла задвинуть эти самые дела и плюнуть на эти самые обязательства. Несколько раз в неделю к ней домой приводили детей дошкольного возраста, и Татьяна играла с ними в развивающие игры, учила их читать, рисовать и устраивала для них театральные кукольные представления. Будучи воспитателем этого импровизированного домашнего детсада, она еще подрабатывала как репетитор и давала уроки французского языка. В общем, погрузиться в депрессию она могла себе позволить только в свободное время (но тут уж самозабвенно!)

…Татьяна читала воспитанникам своей детсадовской группы – четырехлетнему Севе и пятилетним Ксюше с Юрой сказку про муми-троллей. На муми-долл опустилась волшебная зима с долгими снегами, и лютая стужа уже готовилась обрушиться на долину, заклубиться белым, яростным вихрем, а до весны еще было, ох как далеко… И было так приятно читать эту с детства любимую сказку притихшим детям в теплой, уютной комнате, под звуки дождя за окном, что Татьяна и сама заслушалась, замечталась.

– А чего это у вас такой больной вид? – вдруг перебил Татьяну розовощекий крепыш Сева.

Таня споткнулась на половине фразы и смутилась:

– Что, в самом деле больной вид?

– Определенно! – доброжелательно подтвердила другая Татьянина воспитанница Ксюша – девочка с огненно-рыжими волосами и неприятной манерой совать нос во все дела.

Татьяна отложила книгу и глянула в зеркальце – ну да, лицо бледное, осунувшееся.

– Наверное, съели что-нибудь не то! – предположил смешливый и подвижный, как ртуть, Юра.

Татьяна улыбнулась – возможно!

– Лечитесь, а то замуж никто не возьмет! – высказался добрый Юра.

Ксюша кивнула рыжей головой – определенно!

«А меня и так никто не берет», – подумала Татьяна.

* * *

Когда десять лет назад Таня впервые увидела Сашу – белокурого, голубоглазого, невыразимо печального, она сразу поняла, что это – то самое великое чувство, о котором слагали стихи и писали книги, ради которого затевали войны и шли на смерть. Любовь пронзила Татьяну, как молния.

С самого начала девушка знала, что ее избранник Саша Баранов – совершенно особенный, исключительный человек. Саша был натурой сложносочиненной, погруженной в свой внутренний мир, он словно бы неутомимо искал свое предназначение, призвание, место в мире. Надо сказать, что не все это понимали. К примеру, Танина мама, поджав губы, говорила: «Ну и долго он так будет метаться, как известно что в проруби?! Смешно даже. Мужику тридцать лет, а он все мечется. И не надо мне говорить про тонкую душевную организацию! Дурь и блажь! Он до старости будет плавать в этой проруби, а ты сиди и жди?! Дура ты, Таня!»

Может, Татьяна и впрямь была дурой, но те Сашины особенности, которые другие люди называли его недостатками, она считала достоинствами. Да, человек ищет себя, не успокаивается, к чему-то стремится, внутреннее беспокойство – признак духовного роста! Поэтому пока Саша неутомимо развивался и искал – все десять лет их отношений, Татьяна терпеливо ждала и любила его. Причем как-то так сразу вышло, что в их союзе любила Татьяна, а Саша позволял ей себя любить. Девушка утешалась мыслью, что так бывает, со временем ее избранник поймет, как она ему нужна; а потом он ее по-своему любит, просто он такой необыкновенный, что у него все несколько иначе, чем у других.

У Саши действительно все было «несколько иначе», чем у других. Совсем иначе. Он являлся человеком настроения: сегодня он в ладах с миром – легок, лучист, весел, обаятелен (в такие моменты в него невозможно было не влюбиться), а потом что-то менялось – Саша становился хмурым, раздражительным, мелочным, выговаривал Татьяне по пустякам, сердился на весь свет. Причем понять, отчего эти периоды зависят, как и пытаться влиять на них, – не представлялось возможным. Перепады Сашиного настроения были иррациональны, и Татьяна просто научилась их пережидать. Иногда девушка отчаивалась и думала закончить эти отношения, забыть Сашу; несколько раз она хотела с ним расстаться, но он неизменно, спустя время, пытался ее вернуть, и Татьяна сдавалась. Они мирились, и их странные отношения растягивались на годы.

Жениться Саша, кстати, не собирался, и не то что на Татьяне, а вообще. В самом начале их знакомства он сказал, что штамп в паспорте – этот пережиток прошлого – прогрессивному человеку не нужен (Таня вздохнула, в глубине души не считая себя столь прогрессивной). Ко всему прочему, Саша был сторонником теории «чайлдфри» и считал, что мы не имеем права приводить детей в этот мир – юдоль скорби и печали, дабы не обрекать их на страдания. (Всякий раз, когда Саша со скорбным видом произносил эту фразу, Татьяна терялась и не могла ему ничего возразить, хотя вообще-то она отнюдь не была с ним согласна, поскольку не считала, что наш мир состоит исключительно из скорби.)

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?