III. Запрос на спасение и спойлер ответа

А может, никакого кризиса нет и все это выдумки? Что можно на это ответить? Можно гордиться тем периодом русской истории, который так красочно описан в учебнике Мединского, или ужасаться им, можно долго спорить о дефинициях, называя болезнь здоровьем и наоборот, но есть один предельно простой критерий, указывающий на динамику этого кризиса, — демография. За последние 100 лет в России демографические изменения происходили в основном в одном направлении: общая убыль населения, опережающая убыль собственно русского населения (титульного этноса), опережающая убыль и деградацию русских элит (в основном вследствие непрерывных войн и репрессий). То есть как минимум демографический кризис в России следует признать фактом, не подлежащим оспариванию.

Фото: Екатерина Аболмасова / Коммерсантъ

Почему демографический кризис в России напрямую связан с цивилизационным кризисом (в целом это необязательная связь)? Потому что с момента своего возникновения и вплоть до сегодняшнего дня русская цивилизация была и остается экстенсивной, то есть развивающейся за счет непрерывной, часто территориальной экспансии, для обеспечения которой как раз и необходим постоянный опережающий рост населения. Кризис русской цивилизации — это, прежде всего, кризис ее привычного исторического бытия. Теряя население, она больше не может развиваться прежним способом. И не только потому, что уперлась со всех сторон в другие цивилизации, которые развиваются быстрее и агрессивнее, чем она сама, но и потому, что количественная и качественная деградация титульного этноса не позволяет России удерживать и нормально развивать уже имеющиеся у нее территории.

Испытывающая хронический дефицит населения русская цивилизация начинает сжиматься. Это напоминает эволюцию гаснущей звезды, теряющей энергию: когда энергия плазмы заканчивается, сначала происходит резкое расширение (советская империя), на смену которому приходит такое же резкое и катастрофическое сжатие (посткоммунистическая Россия), которое, скорее всего, закончится превращением России в какого-нибудь «красного карлика» или даже в «черную дыру». Единственный способ спасти цивилизацию на этом драматическом этапе ее эволюции — это найти новый источник энергии и перезапустить движок. Все остальное — тщетные попытки обмануть себя и окружающих, обреченные на провал даже тогда, когда они кажутся многообещающими и дают краткосрочный эффект.

Подсознательно общество догадывается о том, насколько глубок кризис, и поэтому в отношении «русского мира» действительно существует не сформулированный в рациональных терминах «запрос на спасение».

Но кто сегодня ищет, предлагает или хотя бы обсуждает эти новые источники силы, новые смыслы и новые пути развития русской цивилизации в среде русской оппозиции? Практически никто. Неудивительно, что ни одна оппозиционная программа не находит массовой поддержки у населения. А кто сегодня имитирует этот поиск, постоянно говорит о цивилизационной угрозе и о спасении русского мира? Путин. Неудивительно поэтому, что его программа псевдоспасения находит-таки массовую поддержку и понимание у существенной части того же населения.

Путин дает пусть и ложный, но зато простой и понятный ответ на вопрос о том, что спасет Россию. И этот ответ — военный. И за неимением других внятных ответов он принимается как единственно возможный и правильный. То есть Путин продает России старую цивилизацию по цене новой, выдавая старые, изжившие себя идеи за инновационные.

IV. Сибирь — цивилизационный мотор России

Эволюция русской цивилизации за последние 500 лет происходила в основном за счет выпячивания «геополитической грыжи». Являясь образцом экстенсивного развития и не имея возможности существенно продвигаться на Запад, Россия «выдавливалась» наружу по линии наименьшего сопротивления, то есть в восточном и юго-восточном направлениях. Выражаясь более поэтическим языком, она прирастала Сибирью. Сибирь и Дальний Восток, а вовсе не Украина являются главным стабилизатором русской цивилизации. Именно этот гигантский «грыжевый мешок» придавал и придает России уникальную устойчивость.

Фото: Александр Мазюк / Коммерсантъ

NB1:  На этом месте необходимо сделать паузу. Одним из самых устойчивых мифов современности, к моему огромному удивлению, в равной степени распространенном как внутри России, так и в Европе (чаще всего я слышал его в университетских кругах Британии), является миф о сакральной роли для российской империи (и соответственно — для русской цивилизации) обладания Украиной. Мол, Украина — это священный Грааль, утратив который, Россия перестанет существовать как империя или даже вообще существовать.

Мне трудно понять истоки этого странного заблуждения и, тем более мне трудно найти какие-либо рациональные аргументы, защищающие этот тезис. Насколько я могу представить, непосредственными вдохновителями этой гипотезы являются Бжезинский и Солженицын. Они такие разные, но все-таки в этом они вместе. На самом же деле, Украина не играет никакой системообразующей роли для существования русской цивилизации. Все это протуберанцы советского сознания, ускоренные «версальским синдромом». В отличие от Сибири и Дальнего Востока.

…Именно в Сибири и на дальнем Востоке сегодня сосредоточены для России все по-настоящему экзистенциальные риски, и связаны они не с давлением Запада, а с образованием нового мирового центра силы (Китай, Япония, Корея). Речь идет не о войне или экономической экспансии Китая, хотя и их в принципе нельзя исключать. Но, честно говоря, в них нет никакой необходимости.

Сибирь и Дальний Восток сами будут пусть медленно, но неуклонно и при этом совершенно естественным образом переключаться на новые «внешние» центры притяжения только потому, что их связи с Москвой, увязшей в своих европейских «терках», будут деградировать.

Для нормального функционирования русской цивилизации сильный Китай представляет сегодня угрозу самим фактом своего существования. Ему и делать ничего не придется, и за 50–70 лет все случится само собой. А вот если