и ужаса. В пору было грохнуться в обморок, но непонятно откуда во мне вдруг взялась глупая храбрость, и я решила не сдаваться, даже если он убьет меня.

Одно движение и мое тело уже на большом кожаном диване. На миг в голове проскользнула мысль, что если просто подчиниться, перетерпеть, тогда возможно все быстро закончится и грек отпустит меня? На некоторое время я даже замерла, размышляя над этим. Однако состояния оцепенения меня вывел звук поворачивающегося ключа. Дверь закрылась изнутри, а Чудовище стало мучительно медленно приближаться. Он был похож на зверя, почуявшего добычу и готовящегося к прыжку.

— За всё, что сегодня произойдет, я щедро заплачу.

— Отпустите меня, это незаконно!

Снова смех. Страшный, пробирающий до мурашек и проникающий в самое сердце.

Когда он приблизился совсем близко, то, не церемонясь, впился своими губами в мои поцелуем, разительно отличавшимся от тех, которые я получала от самых смелых поклонников-ровестников. Этот мужчина не целовал, он мучал и подчинял каждым сильным движением языка, обжигая черной щетиной и крепко удерживая мой затылок сильными руками.

Я сопротивлялась изо всех сил. Укусила, разодрала ему лицо, после чего сразу испугавлась вида его крови на своих руках и возможного наказания за это.

Но, казалось, мое сопротивление только разжигало в этом человеке не гнев, а какой-то страшный огонь.

Нет, он не бил меня.

Но делал ли он мне больно?

Да.

Отлетевшие пуговицы блузки и открывшаяся грудь в тонком белье, а потом и задранная юбка, обнажившая кружевные чулки, покрывшиеся стрелками — все это ужасало и выглядело жалко, но мужчина напротив как будто еще больше получал удовольствие от происходящего, о чем ясно говорили его обезумевшие черные глаза и возбуждение, выпирающее в области ширинки.

Мне казалось, что прошла целая вечность, пока длился наш поединок, из которого я явно выходила проигравшей. Он мог одной рукой сломить меня и делать всё, что пожелает.

Но Зверь медлил.

Он наслаждался.

Одежда была разорвана, губа кровоточила, руки и грудь горели от укусов и грубых прикосновений, силы были на исходе, а он в несколько раз превосходил меня весом и размерами, поэтому, казалось совсем не устал.

Наконец, почти лишенная надежды на спасение, я не выдержала и прибегнула к последнему имевшемуся у меня козырю: начала кричать то, что первое пришло в голову:

— Оставьте меня, я больна серьёзной венерической болезнью!

Это подействовало.

Он остановился, но продолжил внимательно на меня смотреть.

А я?

Я схватилась за эту ложь, как за единственную спасительную соломинку и стала буквально захлебываться слезами вперемешку со словами:

— Меня друг заразил в десятом классе, я конечно лечусь, но вы же знаете, что это навсегда.

— Ты врёшь, — черные глаза сканировали меня на предмет лжи, но я не сдавалась.

Только бы не расколоться, только бы не выдать себя!

— Клянусь, — маленькая и хрупкая, едва достающая макушкой до его подбородка, я стояла и дрожала, скрестив пальцы за спиной и мужественно попыталась выдержать стальной взгляд.

Секунда.

Еще одна…

Наконец, как награда за мои мучения, на его красивом надменном лице появилось разочарование.

— Пошла вон, — устало произнес Зверь.

Повторного приглашения я не ждала, и пока он не передумал, мгновенно оказалась у выхода, неловко повернула ключ и пулей выскочила в открытую дверь.

Глава 1

Звук ключа, поворачивающегося в черной деревянной двери.

Я снова в этой комнате.

Кошмар повторяется.

Красивое и наденное чудовище смотрит прямо на меня.

Опасность, исходящая от него, заполняет все вокруг и просто физисески парализует меня.

Он знает.

Знает, что я солгала и накажет меня за это.

Спина абсолютно мокрая от холодного пота, а руки и ноги дрожат так, что я с трудом удерживаюсь в вертикальном положении.

Нет ничего, кроме этого ужасного человека и мерзкого липкого страха, который сковал все мое естество.

Почему я снова здесь? Как он меня нашел?

Темный взгляд прожигает насквозь, а холодные равнодушные глаза читают меня как открытую книгу…

Хищная улыбка обнажает его белые зубы, когда я, пытаясь отступить, упираюсь спиной в стену.

— Попалась, лгунья, — шепчет хриплый голос.

Комната как будто сжимается, а Чудовище становится все больше… Мне некому помочь и некуда бежать.

Зверь приближается, его руки тянутся ко мне.

Никто не придет. Никто не спасет меня.

Жуткое ощущение ужаса и безысходности пробирает до самых костей. Я хочу позвать на помощь, но не могу. Вместо этого из моего горла вырывается еле слышный хрип.

Нет!

Я проснулась от собственного надрывного крика в кромешной темноте. Футболка буквально прилипла к телу, покрытому холодным потом, а сердце колотилось так, как будто я пробежала стометровку. По щекам струились слезы, а в легких не хватало воздуха, потому что осознав, что это был просто сон, я начала рыдать с новой силой — только теперь от облегчения.

Похоже приступ паники снова накрыл меня во сне, и я в очередной раз не смогла с ним справиться. Вот уже почти три месяца почти каждую ночь меня мучал кошмар с одним и тем же сюжетом, в котором я, как в наказание за вранье, снова и снова проживала ту ночь, с той только разницей, что теперь ОН знал о моей лжи, а значит спасения не было.

Неужели это мучение будет длиться вечно и я каждую ночь буду возвращаться туда?

Поежившись, я натянула розовые вязаные носки, откинула теплое одеяло и выскользнула из кровати. Вставать и идти в темноте на кухню жутко не хотелось, но нужно было выпить успокоительное, потому что без него я точно бы не сомкнула глаз до утра. Для меня, никогда не любившей пить таблетки, снотворное теперь стало жизненно необходимо практически каждую ночь. Как будто после попытки изнасилования чертов Давид Зафиров превратился в греческий аналог Фредди Крюгера и посещал мою почти доведенную до истерии персону практически каждую ночь с целью окончательно свести с ума.

Я проскочила на кухню, порылась в аптечке и, наконец, нашла то, что искала. Вот они спасительные отключатели сновидений. Проглотила целых две таблетки для верности и запила их стаканом ледяной воды. Как раньше люди выживали без них? Ведь если есть проблемы со сном, то и в бодрствовании не будет никакого удовлетворения. А снотворное, пожалуй придумал или мучимый бессонницей или кошмарами, потому что это просто изобретение века.

На обратном пути в спальню я остановилась у зеркала и внимательно посмотрела на девушку в отражении. Золотистые волосы спутались, под моими большими сине-голубыми глазами пролегли тени, а лицо выглядело уставшим и слегка