глаза, вроде бы, видели, но что? Иванов с Петровым выплясывали кан-кан и пели на разные голоса: «Серёжка, Серёжка, идём копать картошку!» Почему Серёжка? — в песне совсем другое имя. Медицинская свора сгрудилась вокруг парализованного Дормидонта и наперебой твердила:

— Пить молоко нельзя! Это вредно!

— Нельзя газировку!

— Нельзя сладкое!

— Нельзя не только сахар, но и фруктозу!

— Нельзя красное мясо!

— Нельзя белый хлеб!

— Нельзя зелёную редьку!

— Нельзя то, нельзя сё. Нельзя всё!

— Но всего сильнее, — рявкнули они хором, — нельзя курить!

Откуда силы взялись, и Дормидонт сумел громко проорать:

— Да не курю я, не курю!

— Сию минуту начинай курить! — приказали специалистки.

— Зачем?

— Чтобы мы могли отучить тебя от этой пагубной привычки!

Тягостное недоумение навалилось на Дормидонта. Он закрыл слепые глаза и уснул, чтобы не видеть самозваных врачей.

Снилось, что он у себя дома, и никого рядом, только нечищеная картошка и сало в холодильнике. Жаль, что в прошлом сне всю картошку перечистил, а она снова нечищеная.

Взял нож, придвинул кастрюлю, принялся картошку чистить. Главное, не проснуться прежде времени. Почистить картошку, нарезать тонкими полосками сало и жарить на чугунной сковороде пока не появится корочка, которую так боятся специалисты. А потом успеть съесть преступно пожаренную картошку с солёным огурцом. А там уже можно и вовсе не просыпаться.