В голове пронеслись воспоминания, как однажды я спрятался в платяном шкафу, играя с отцом в прятки. Закрыв за собой дверцу, я оказался в кромешной тьме. Мои уши ожидали услышать знакомые папины шаги, но плотные стены не пропускали ни звука. Я ждал минуту. Ждал две. Всё это время лишь биение сердца нарушало гробовую тишину. Вдруг оно начало ускоряться. Мне стало жарко. Казалось, что даже стенки нагрелись.

— Это из-за зимней одежды, которая тут висит, — подумал я и протёр влажный лоб. Лучше не стало.

В носу как будто не хватало воздуха и я начал судорожно дышать ртом. Запахло чем-то едким, навроде гари. Я постарался приоткрыть дверцу, что бы глотнуть свежего воздуха, но к моему ужасу она не поддалась.

— Заела, — я постарался успокоиться и надавил сильнее. Но дверцы и не думали сдвигаться.

Я бешено начал бить по доскам с криками и воплями. И чем меньше воздуха оставалось в моих лёгких, тем истошнее звучал детский плач. Душно! Мне было очень душно! Нечем дышать! Страх остаться тут навсегда овладел моим разумом.

Послышался поворот ключа в замочной скважине. Испуганный папа отпер дверцу и успокаивал меня уже на своих руках. Закрылся ли замок случайно, или кто-то, кого не должно было быть дома, повернул ключ — загадка. Всё же отныне дверцы никогда не запирались, а ключ лежал в самом шкафу.

Тогда-то я и понял, что мне необходимо вернуться и запереть шкаф, пока никто оттуда не вышел. В доме было тихо, а значит, время ещё оставалось. С дрожью в коленках я прокрался к бабушкиной комнате. Кто-то начал звать меня. Нет, я не слышал конкретного голоса, нечто в моей голове повторяло моё имя. Какое-то призрачное влечение молило вернуться меня.

Зов исходил из шкафа. Мебельное изделие будто поджидало меня, поэтому любезно распахнуло обе свои дверцы. Я замер и покрылся мурашками, когда осознал, что белая фигура внимательно следит за мной. Вытянутое нечто угрожающе парило над полом и молча не двигалось. Всем своим видом оно сообщало о пугающем могуществе перед обычными смертными…

Я выдохнул и чуть истерически не рассмеялся, когда узнал в белом призраке обычную рубашку, висящую на плечиках. Возможно, это успокоило меня и придало силы двигаться дальше, к этому порталу в потустороннюю тьму. Огромный шкаф нависал надо мной, словно гора над альпинистом. Того и гляди упадёт и раздавит меня.

Чёрный орёл расправил крылья над моей головой, готовясь впиться своими острыми когтями. К счастью он был ненастоящий, деревянный. Как Медуза Горгона обращала людей в камень, так и мне казалось, что эту хищную птицу злой колдун превратил в деревянную фигуру. И в тот момент, когда ты открываешь дверцы, орёл может вновь ожить и с криком наброситься на тебя. Но, к счастью, проклятие всё ещё не развеялось.

Ключ лежал на самом видном месте. Достаточно просто протянуть руку. Однако не этого ли желали обитатели шкафа? Откусить мои пальцы, как только я нарушу пространство их владений. Стало зловеще тихо. Как будто стоило мне взять ключ, как разразится буря.

Краем глаза я заметил то, что искренне напугало меня. Я до последнего отказывался верить в происходящее, надеясь, что и тут найдётся разумное объяснение. Но нет. Переведя взгляд на зеркало, я застыл не в силах пошевелиться.

Когда умер дедушка, в доме, по традиции, занавесили все зеркала. От этого комнаты становились ещё более загадочными. Такое ощущение, что за ними спрятано то, чего обычному человеку видеть не дано. Меня всегда тянуло подсмотреть под запретную занавеску, просто потому что она запретная. Но одновременно меня пугало то, что я там увижу. Лучше бы и сейчас зеркало было занавешено!

Кто-то стоял за моей спиной. Всего в метре от меня возник тёмный силуэт. Мутная дымка напоминала человека, но таковым не являлась. Её можно было бы спутать с тенью, если бы у тени были широко раскрытые глаза. Безумные, белые. Именно они заставляли меня не раз просыпаться в холодном поту. Это не была очередная рубашка или пальто, это была живая сущность, тянущая к моему плечу длинные пальцы.

Комнату оглушил мой визг. Не ведая, что творю, я схватил ключ и с силой захлопнул дверцы. Доски внутри заскрипели, как от проснувшегося зла. Я проворно повернул ключ, после чего тот вылетел из скважины. Нечто изнутри било по стенкам со всей силы, пытаясь выбраться наружу. Оно мученически гудело и замогильно стонало. Мне ничего не оставалось, как ринуться под самое надёжное для всех детей место — одеяло.

Только здесь, в уединении и тепле я смог восстановить дыхание. Кажется, и существо смирилось с невозможностью выбраться из шкафа. В дом вернулось спокойствие, но оно не вернулось в мою душу. Я всё равно боялся пошевелиться, как той ночью.

Дома я не мог уснуть из-за шёпота в соседней комнате. Каждый раз я готов был проваливаться сквозь землю, как только слышал этот тихий отчитывающий голос. Мама с папой часто ругались шёпотом, что бы я не слышал их, но в ту ночь мое тело онемело от приглушенного плача и навзрыд кинутых плохих слов.

Меня всего передёрнуло, когда по дому эхом разнёсся скрип прогнивших досок. Будто дом распадался на две части. Не то на чердаке, не то в подвале кто-то массивный передвигал свои медленные ноги. Я ещё сильнее вжался в одеяло. Тяжёлая поступь приближалась. Секунды превратились в часы.

Шаги остановились так же внезапно, как и появились. Мне потребовалось собрать всю свою детскую волю в кулачки, что бы высунуть один глаз из-под одеяла… и обомлеть. Передо мной стояла никто иная как бабушка! Бабушка вернулась!

Не прошло и месяца, как этот шкаф продали. Папа как всегда ругался с бабушкой, но всё же настоял на своём. Куда его увезли? Кто его купил? Мне ничего не сказали. После этого случая у бабушки мы стали бывать ещё реже. Атмосфера дома стала меня искренне пугать, а в особенности старая хрустальная люстра. Как будто тысячи глаз с того света смотрят на меня с потолка.

Интересно, какую историю скрывает эта люстра? Надо будет спросить…