с объяснения, что он идет из Михалёво к двоюродному брату (он назвал фамилию) что он лишь подошел спросить далеко ли еще до деревни?

Поскольку названное имя было хорошо знакомо и Пете, и Игорю, то они сразу смягчились, и сказав, что до деревни лишь пару поворотов, пригласили путника к костру.

Поблагодарив за приглашение, он повернулся и пошел, но сделав пару шагов остановился, и обернувшись, спросил: — Хорошо, если вы не против, я бы хотел воспользоваться вашим костром и запечь несколько картошин, уж очень я люблю печеный в золе картофель.

— Пожалуйста, но у нас нет картошки с собой, — ответил Петя, освобождая гостю место у костра с подветренной стороны.

— У меня есть несколько штук, — гость сел, покопавшись в своей перемётной суме, извлёк из неё несколько картошин, и, раскопав палочкой золу у края костра, забросил картошку и припорошил золой и угольями. Закончив свои нехитрые манипуляции, он поднял голову и улыбнувшись сказал: — Я не представился, меня зовут Николай, я из Алапаевска.

— Я Петя, а это Игорь, — ответил Петя.

Наступила пауза, которая на природе вовсе не тяготит людей, ибо симфония звуков природы, шум ветра в соснах, крик куликов и шуршание травы как какая-то особая мелодия, уводящая слух и ум человека в размышления о жизни, а огонь костра гипнотизирует, выдергивая человека из реального мира. То, что юноши запекали над огнём, покрылось аппетитной корочкой, но прежде чем начать есть, Петя достал второй бутерброд и протянул его сидящему рядом Николаю, а Игорь взял огурец с их импровизированного стола, в виде расстеленной на траве газеты и дал Николаю, другой огурец он разрезал вдоль пополам, и посыпав солью из лежавшего перед ним на газете спичечного коробка, одну половину дал Пете, другую начал есть сам.

Спасибо, — сказал Николай, принимая бутерброд и огурец, — так полагаю вы в школе учитесь?

— Да, — без энтузиазма ответил Петя, — в восьмой класс перешли.

— Вижу учеба не совсем по душе?

— Отбываем, — улыбнулся Игорь, — надо закончить школу сдать экзамены и ехать в город получать специальность.

Даааа, — протянул задумчиво Николай, я ведь тоже был учителем, и не где-нибудь, а в самом Ленинграде.

— Ого, — почти одновременно произнесли парни, с интересом и удивлением.

— Что ж вас сорвало из культурной столицы, и занесло сюда в нашу «тьму таракань»?

— Мои методы преподавания не устроили руководство, вот и приехал к вам на Урал, да и тут тоже, потому уже несколько лет как сменил работу. Ведь почти везде, так учат детей, что по окончании школы у них появляется стойкое отвращение к любому познаванию и к образованию, в частности. — Николай произнес эти слова с досадой, видно накипело в душе.

— Это точно, — подтвердил Игорь, — поправляя вичкой в кучу уголья костра.

— Вот говорят: «Знание — сила», но та ложь, что вам дают в школьных учебниках, не может дать силу, а только запутывает человека делая из него раба, винтика системы, верхом мечтаний которого есть желание получить маленькую квартиру, жениться, и день за днём ходить на работу на завод до самой старости. Вместо того, чтобы познавать окружающее его творение, творить самому, творить по-новому, новый прекрасный мир вокруг себя!

Данная сентенция привлекла внимание молодых людей, и вместо того, чтобы как все люди, живущие в глубинке, расспросить о Ленинграде, Петя, немного оскорбившись спросил, — А что в этом плохого, что мы мечтаем уехать в город, выучиться специальности, работать на заводе получить квартиру и жениться?

— Нет ничего плохого в этом конечно-же нет, но когда эта, простая материальная мечта у тебя воплотится, ты ощутишь внутри пустоту, и если не найдешь новой мечты познавания или духовного развития, то жизнь быта высосет твою душу, проще говоря потеряется смысл жизни, и ты займешься либо накопительством вещей и денег, либо обжорством, либо станешь выпивать, сначала по выходным, потом всё чаще и чаще, и так потеряешь и дом, и семью, и работу. Поверь мне, многие из моих хороших достойных друзей превратились в продолжение дивана, а кое-кто вообще спился, и уже умер, именно после того, как достигли относительного материального достатка, сделав его смыслом своей жизни.

— Не может быть так, что и в Ленинграде в институтах и университетах преподают неправильно. — Недоумевал по поводу слов Николая об образовании Игорь.

— Друг мой, поверь мне, и там то же, и так называемое «высшее образование» в большинстве случаев лишь развивает в человеке спесь и веру в незыблемость того, чему их учили, проще говоря человек зачастую оказывается прекрасно умеющим зубрить чужие мнения и не имеющим своего собственного, — задумчиво произнёс Николай, подбрасывая палочку в костер.

По лицу молодых людей было видно, что они не разделяют мнения этого человека, ведь вырваться из захолустья, работать на заводе, да еще и получить квартиру с удобствами в городе, это было показателем успеха и поводом для гордости их родителям. Но возражать старшему и, видимо, образованному товарищу не хотелось. Читая это по их лицам, Николай улыбнулся, и произнёс,

— Сейчас вам конечно же непонятно всё о чём я говорю, но придет время, и вы вспомните этот разговор.

— Если знания которые нам дают это ложь, то что из себя представляют правдивые знания? — сказал Петя, трепля за шею подошедшего к нему Бутуза.

— Единое знание, разделили для вас на предметы, назвав их физикой, химией, естествознанием, и прочими, и путают вас в терминах произвольно придуманных для каждого предмета, причем главные ингредиенты или совсем скрыты от обычных людей или разделены на части под этими разными терминами. Например, что вы думаете о пространстве? — Он провел рукой, как бы зачерпнув воздух.

— Ясно, что, — ответил Петя, — это воздух которым мы дышим, это среда в которой находится наша планета и весь огромный Космос.

— А если я скажу вам что пространство, это подобие многослойного рулона бумаги, поднимая верхний слой ты сталкиваешься с другим, более тонким слоем. А в самом центре, которого завёрнут огонь.

Николай потянулся взял с земли веточку разгрёб угли и выкатил картошку из костра.

Уж прямо и огонь? — спросил Игорь.

— Не будь в пространстве огня вы бы и не смогли ни костер разжечь, ни электричество получить, да и солнце бы не грело Землю! — говоря это он протянул по картошине Пете и Игорю, а сам взял третью и перекидывая её с руки на руку чтобы остудить продолжил:

— Вы спрашиваете, что есть реальное Знание, отвечу — если бы вы знали действительно, что есть Пространство, то все сказочные чудеса уже сейчас стали бы для вас реальностью. И шапка невидимка,