Улыбка Тига померкла.

– Тогда я откажусь исполнять твое желание и оставлю вас на милость королевских охотников. – Он вновь склонился над принцем. – Пожелай взойти на трон Сандрэйлля, и никто и никогда не обидит тебя и принцессу Арианну.

Никто, кроме Тига.

– В сказках за каждое желание требуют плату. – Принц выпрямился, словно ожидая удара.

– Платить нужно за все, – подтвердил Тиг, делая шаг к юноше. – Однако спасти вас от смерти могу только я. Сколько ты согласен отдать за жизнь сестры?

Принц зажмурился, словно от боли, и тихо ответил:

– Все, что у меня есть.

Холодная, всепоглощающая магия бурлила, обжигая Тига изнутри, а в его груди разрасталось пламя триумфа. Вынув из кармана пергаментный свиток, он развернул договор и кольнул ножом палец Таддеуса. Прижимая окровавленный палец юноши к пергаменту, к строке подписи должника, Тиг прошептал:

– Давай, мальчик мой. Загадывай желание!

«Этот корсет меня задушит». Арианна Главан (теперь к ней обращаются только так, полным именем!), принцесса Сандрэйлля, оперлась о длинный деревянный стол посреди дворцовой кухни и бросила кусочек сливочного масла в миску с мукой, едва удержавшись, чтобы не вытереть руку о шелковое платье.

Ари не собиралась раздумывать, каким невероятным чудом красавицы, сдавленные тисками корсетов, танцуют ночи напролет, успевая наслаждаться угощениями. Достаточно того, что придется рядом с Таддом приветствовать аристократов, которые еще три недели назад, до неожиданной гибели королевской семьи, смотрели на брата с плохо скрываемым презрением. Не очень-то приятно улыбаться, когда тебе в ребра впивается китовый ус, а легкие судорожно хватают воздух. Особенно если хочется попробовать с праздничного стола всего понемногу. Звездам известно, лишь надежда на вкусный ужин и примиряла новоявленную принцессу с действительностью.

Ари быстро смешала масло с мукой, приготовив песочное тесто, и повернулась к своей лучшей подруге – Клео.

– Не могу больше. Помоги! – попросила она, указав на платье, другой рукой передав миску с тестом одной из кухарок, которая как раз взбила соус для жаркого.

Клео покрепче завязала синий шелковый шарф, стягивавший темные кудри, и вновь склонилась над столом, вытаскивая из фиников косточки.

– Ничего не выйдет. Я и так наврала на прошлой неделе: мол, ты больна и не можешь пойти на прием к лорду Митро. Бал в честь коронации твоего брата – совсем другое дело. Такое пропускать нельзя. Ты теперь настоящая принцесса.

– Я не о том. Помоги ослабить корсет. – Ари потянула подругу к кладовой, подальше от пышущих жаром печей. – Клео, ну пожалуйста! В этом невозможно танцевать, я просто умру!

– Ладно. Но если мне из-за тебя опять влетит, будешь целый год покупать мне кисти, краски и альбомы.

Убедившись, что Мама Элени – главная повариха, повелевающая на кухне всем и вся, и вдобавок ко всему мать Клео – отвлеклась, надзирая за выпечкой блинчиков, Клео вытерла руки о фартук и последовала к кладовой.

Накрепко заперев дверь, Ари скрутила волосы в узел на затылке и повернулась спиной к подруге.

– Давай скорее. Маму Элени хватит удар, если она увидит, что я раздеваюсь в ее кладовой.

– Ее-то удар не хватит, – задумчиво ответила Клео, расстегивая тонкими пальчиками крошечные перламутровые пуговицы на золотистом шелковом платье, немного светлее кожи Ари, и обнажая клетку из китового уса, без которой, по мнению новой горничной, ни одной настоящей леди на балу не место. – А вот нас – точно.

Ари передернула плечами, и рукава с фестонами сползли почти до локтей.

– Расстегивай дальше. Завязки на талии.

– Клео? Ари? Куда подевались эти девчонки? – послышался голос Мамы Элени.

– Некогда возиться. Подай мне ножницы, – попросила Клео, прислушиваясь к разговорам за дверью. – Если мама нас найдет и снова отправит меня в наказание чистить камин, пойдешь скрести камин со мной. И неважно, принцесса ты или кто там еще.

– Раз я принцесса, то просто прикажу Маме Элени тебя простить. – Что ж, даже в роли принцессы есть что-то хорошее. Совсем недавно Ари была лишь незаконной дочерью короля, о существовании которой отец с удовольствием забыл, и такая жизнь ее вполне устраивала.

Девушка потянулась за ножницами, висевшими на крючке у двери, и протянула их подруге. Та на мгновение застыла в нерешительности.

– Красивое платье… и стоит кучу денег. Ты уверена, что хочешь…

– Я не могу дышать, мои ребра прижаты к позвоночнику, а живот вываливается через край этой штуковины. – Ари повернулась, показывая корсет спереди.

– О милосердное небо! У тебя что, еще две груди выросли? Сейчас, подожди… – Развернув Ари к себе спиной, Клео дернула завязки на талии.

– Скорее! Задыхаюсь… – прохрипела Ари.

– Не могу, некуда упереться. Очень туго затянуто. И как только Франси умудрилась засунуть тебя в эту клетку?

– Она… тянула… и ругалась… всякими словами.

– Франси знает ругательства? Чудеса!

Ножницы лязгнули, разрезая тесемки.

– Вообще-то ругалась я, – наконец глубоко вздохнула Ари, стянув корсет через голову.

– Тебе больше нельзя так себя вести, – рассмеялась Клео. – Ты теперь принцесса!

Бросив надоевший корсет на пол, Ари поправила нижнюю рубашку, которую предусмотрительно надела утром, и натянула платье. Шелк нежно ласкал кожу, и, пока Клео застегивала пуговицы на спине, девушка пригладила корсаж – такой удобный, если не надо бороться за каждый вдох.

Ари была ненастоящей принцессой. Всю жизнь она спала в людской, рядом с матерью-служанкой, а отец не обращал на нее ни малейшего внимания. Малыш Тадд потребовал, чтобы Ари училась вместе с ним, и король не смог отказать наследнику короны, пусть и незаконнорожденному. Она мыла полы, помогала на кухне, торговалась с лавочниками, переводила книги древних авторов и заучивала историю королевства… и оказалась совершенно не готова к роли истинной принцессы Сандрэйлля, за каждым шагом которой следят сотни глаз.

Судя по истории с корсетом, благородной дамы из нее не получится.

В груди душной волной разрослась боль, расходясь по венам с каждым биением сердца. К глазам подступили слезы, и Ари в отчаянии заморгала.

– Ну что ты, – сочувственно взглянула на подругу Клео, – не плачь. Тебе очень идет это платье – просто таинственная красавица в золотом!

– Нет во мне ничего таинственного, – криво улыбнулась Ари.

– Гостям на коронации лишнего знать не положено. Они увидят принцессу, которую король много лет ото всех скрывал. Ты всех очаруешь, говорю тебе!

– Я скучаю по нашей прежней жизни. – Голос Ари дрогнул, по щеке скатилась слезинка. – Я скучаю по маме.