У Ричарда перехватило горло. Проклятый идиот! Желание уложить глупого щенка одним ударом металось в голове, но он заставил себя презрительно ухмыльнуться в лицо обидчику. Пропавшая подвеска, древняя реликвия Хармзуортов… Господи, да никто не видел эту подвеску со времен войны Алой и Белой розы! Поразительно, что Колби вообще знал о существовании драгоценности, владеть которой может только истинный наследник рода Хармзуортов. Подвеска была утрачена для семьи вот уже более пятидесяти лет.

– Вы сказали «нечестивых дам»? – Внезапно совсем рядом раздался серебристый смех леди Огюсты. – Ах, дорогой сэр Колби, и где вы набрались таких выражений? Неужели у вашей почтенной матушки?

– Забудьте об этом школяре, леди Хармзуорт. – Кэмерон Ротермер герцог Седжмур сделал шаг вперед, оставив Колби за своей широкой спиной. – Итак, танец? – Он подал сигнал оркестру, как будто именно он, а не лорд Пэкхем был хозяином дома.

Зазвучал вальс. Кэмерон и леди Огюста направились в центр зала как царственные особы – толпа молча расступилась перед ними. Ричард мысленно поблагодарил своего друга, не первый раз выручавшего его в сомнительных ситуациях. С изрядным разочарованием приглашенные разошлись по залу. В очередной раз семья Хармзуортов сохранила свое достоинство.

– Я настоятельно рекомендую вам увести своего друга, – посоветовал Ричард приятелю Колби.

Как же он устал от всего этого! От презрения толпы. От собственного притворства. Разве оскорбления не ранят и не мучают его? От необходимости расплачиваться за чужой грех. А более всего от того, что он был ублюдком, носившим имя барона Хармзуорта.

Ярость у Ричарда внутри внезапно остыла и налилась свинцом. Он должен найти эту чертову фамильную подвеску! Он превратит ее в булавку для шейного платка. Ричард будет нести ее на себе как флаг победы, заставляя всех и каждого признать в нем истинного наследника барона Лестера. И пусть он не чистокровный Хармзуорт, но он – будущий барон. А с семейной реликвией в булавке никакой Колби не посмеет дерзить ему в глаза или за глаза. Ни один человек на свете не назовет его ублюдком.

Литтл-Деррик, Оксфордшир. Сентябрь 1827 года

– Проклятье! – раздался приглушенный мужской голос откуда-то снизу.

Глухой стук, сопровождавший ругательство, заставил Дженевив проснуться. Ей понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что она задремала, положив голову на письменный стол в своем кабинете. Свечи погасли, и только в камине еще тлели угли. В их слабом мерцании, затаив дыхание, девушка наблюдала, как темная фигура проникла в кабинет, подошла к окну и потянулась к подсвечнику на подоконнике, заслонив собой звездное небо. Страх сковал Дженевив.

Страх… и возмущение! Кто это смеет ломиться в ее дом? Это почти оскорбительно. Викарий, отец Дженевив, и тетя Люси уехали в поместье герцога Седжмура, куда были приглашены на торжественный ужин. Герцог почти не бывал в столь удаленном уголке своих обширных владений, поэтому все соседи жаждали его увидеть. Дженевив тоже была приглашена, но решила остаться дома и заняться важными исследованиями. Она даже служанку в этот вечер отпустила.

Человек у окна стоял неподвижно, будто стараясь убедиться, что комната пуста, прежде чем начать свое темное дело. Казалось, он напряженно прислушивается. Затем абрис плеч на фоне окна опустился – мужчина шагнул к камину.

Из своего уголка Дженевив наблюдала, как незнакомец поднес огарок свечи к углям. Что ж, очень скоро наглец убедится, что рано потерял бдительность.

Девушка нащупала ручку второго ящика стола и открыла его, не беспокоясь о шуме. Рукоятка пистолета легла в ее ладонь. Злоумышленник резко обернулся. Дженевив вскочила на ноги, вышла из-за стола и кивнула мужчине с невозмутимостью, которую на самом деле не чувствовала.

– В этом доме нечего красть. Я дам вам возможность просто уйти.

Мужчина вовсе не бросился прочь из комнаты. Он неторопливо поднял свечу, чтобы осветить Дженевив. Его лицо было скрыто черной шелковой полумаской, какие носят на костюмированных балах.

– Если здесь нечем поживиться, что же вы защищаете с пистолетом в руке?

Рука Дженевив чуть дрогнула.

– Дом стоит на краю деревни. Пистолет в любом случае не лишний. Вы думали, дом на окраине – легкая добыча? – Она подозрительно прищурила глаза. – Вы… вооружены?

Незнакомец поджал губы, как будто вопрос его оскорбил. Чтобы продемонстрировать благие намерения, он показал открытые ладони.

– Разумеется нет, милая леди.

Странный это был грабитель. Конечно, знания Дженевив о воровском мире были невелики, но ее поразило не столько спокойствие, сколько обходительность грабителя. Он изъяснялся как джентльмен и, казалось, не особенно беспокоился, что у нее в руке пистолет.

– Нет? При вашей работе вы должны предположить сопротивление со стороны ваших жертв.

– Я всегда проверяю, чтобы дом был пуст, прежде чем начинаю… работать.

– Как сегодня, например, – холодно бросила девушка.

Грабитель пожал плечами.

– Даже лучшие в моем ремесле могут допустить ошибку, мисс Барретт.

У нее перехватило дыхание. На смену волнению пришел ужас.

– Вам известно мое имя?

Губы мужчины дернулись – он сделал шаг вперед.

– Не подходите! – вскрикнула Дженевив. Ей казалось, будто сердце бьется так громко, что незнакомец вот-вот его услышит.

Мужчина поднял свечу выше и поводил ею из стороны в сторону, рассматривая Дженевив. Она против воли сделала крохотный шажок назад. Ощущение нереальности происходящего все усиливалось, словно родной дом стал ей чужим.

Маленькая комната со старинным столом, уставленным милыми сердцу мелочами. Стопка исписанных страниц ее статьи. Угольки в камине. Легкая занавеска на окне… Все было, как всегда, за исключением высокого мужчины в полумаске, со снисходительной улыбкой наблюдавшего за прыгающим в ее руке пистолетом. Чутье подсказывало девушке, что незнакомец не только не взволнован, он… развлекается!

Дженевив впилась взглядом в прикрытое черной тканью лицо грабителя, пытаясь угадать, как он выглядит без маски, но тщетно: стоит незнакомцу раствориться в ночной тьме, и она никогда не сможет описать его властям. Мало толку в таких приметах, как светлые волосы, белый ворот рубашки, бриджи и ботинки – простые, но хорошего качества, говорившие, пожалуй, о вкусе хозяина. И хотя Дженевив не могла полностью видеть его лицо, расправленные широкие плечи, манера держаться подсказывали ей, что мужчина весьма уверен в себе.

Очень странный грабитель.

– Талантливый вор тщательно изучает своих жертв, – ответил он на вопрос, о котором она успела забыть. – Но, увы, у всех бывают промахи. По слухам, сегодня вечером вы должны были присутствовать на ужине в Лейтон-Корте.

– Я собиралась… – Дженевив осеклась, сообразив, что не обязана давать объяснений. Рука с оружием устала, и дуло постепенно клонилось вниз, к полу. Она прикусила губу и махнула пистолетом в сторону двери. – Убирайтесь из моего дома.