Она позволила себе пройти по коридору, ведущему на балкон, в ожидании застать его в своем любимом кресле, погруженного в тягостные думы… но и оно пустовало. Вдруг потолок-небо этого мира озарила вспышка, и новая цепь молний разорвала фон, заливая улицы зеленым светом. Мертвецы во всех концах города синхронно подняли взгляд вверх. Затем последовал раскат, но не подобный грохоту грома, а скорее напоминающий скрип ветхой двери.

В шаге от женщины внезапно образовался темный овал портала. Завихрения первородной тьмы опоясывали его границы и, словно плотный дым, скрывали происходящее по ту сторону. Однако сквозь пелену виднелись цвета: красные, желтые. Цвета пламени. Из портала пахнуло жаром, и повелитель ужаса неуклюже вылетел оттуда, ударившись всем телом о стену и упав на пол. Портал тут же закрылся, а темные завихрения растаяли.

Существо, похожее на женщину, впервые за многие годы стояло в полном непонимании происходящего. От ее повелителя, от лорда Слайта – бога, владыки мира мертвых, от существа, чью силу, по ее убеждению, было невозможно измерить, сейчас веяло лишь дымом и кровью. Лицо выражало боль и усталость, как у простого смертного. Его мантия была разорвана в нескольких местах, открыв глубокие, очень опасные раны. Ткань на рукавах прожжена, а ладони покрыты волдырями ожогов. Но, несмотря на повреждения, повелитель тьмы поднялся с пола.

Легкий поворот руки – и чарующий шепот сорвался с его губ, а потолок заискрился с новой силой. В тот же миг пропалины на его мантии затянулись, как и скрытые под ними раны, а запах дыма полностью исчез. Но взгляд оставался усталым и обеспокоенным. Она никогда не видела своего владыку в хотя бы приблизительно похожем состоянии. В часы неспешных бесед его взгляд излучал спокойствие и легкую надменность, словно он знал то, что никому не доступно. В иное время он позволял показаться озорным искоркам, и фиолетовые вкрапинки в его зрачках становились отчетливее. Иногда под спудом необъятных знаний и недостижимого для живых самоконтроля на мгновения прослеживалась тяжесть, лежащая на его плечах. Он был богом, он мог многое, если не всё. Но все же Слайт являлся человеком, единственным живым в мире мертвых, единственным способным нести эту ношу, которая для любого другого стала бы невыносимым, сводящим с ума проклятием.

Но сейчас она видела перед собой усталого человека, не на шутку встревоженного, и от этого ей самой становилось не по себе. Она и представить не могла, что за силы способны вывести бога из равновесия.

– Меланта… – Слайт хотел продолжить, но поперхнулся скопившейся от дыма горечью.

– Да, мой лорд. Что произошло?

– Так… – небрежно махнул рукой Слайт. – Заходил на чай к бывшему другу. И как-то беседа не задалась.

Слайт плюхнулся в кресло, положив голову в углубление, и тяжело вздохнул. Меланта простояла около часа, преданно ожидая продолжения.

– Знаешь. Двадцать лет назад. Я проходил через мир Якши.

– Мир архонтов?

– Верно. – Слайт специально делал паузы, позволяя Меланте вставить уточнение. – Я, наверное, задел там пару местных достопримечательностей. Возможно, даже убил кого-то нечаянно. Знаешь, как бывает – заклинание туда, заклинание сюда… Понарожают орду, куда ни пульнешь – в кого-нибудь да прилетит. А они ж ранимые. Как дети. Надменность, порождаемая иллюзией знаний, требует защищать самооценку. Вот и затаили они обиду.

– Вы разговаривали с архонтами?

– Нет. Архонты тут ни при чем. – Прошла еще бездна времени, прежде чем Слайт продолжил: – Знаешь. Я очень часто вставал перед выбором. Разрушить ветхое здание и построить новое или пытаться отремонтировать старый фундамент. Он мне надоел. Я не знаю, какой путь верный, но по пути разрушения я пошел в прошлый раз. Ради разнообразия в этот раз мы попытаемся пройти тропою спасения. Ненавижу дважды ходить одной дорогой.

– Я вас не понимаю.

– И не надо этим заниматься. В конце концов, важны будут лишь последствия наших поступков и решений. Всем будет глубоко наплевать на их мотивы. – Слайт тяжело поднялся и задержал взгляд на надписи. В его лице промелькнула новая, доселе невиданная Мелантой эмоция, и она не смогла ту охарактеризовать. – Тебе надо будет найти одного человека. Отдать долги.

Слайт сделал легкий пасс пальцами, и кожа Меланты приобрела здоровый, человеческий оттенок, волосы потемнели, а радужки глаз окрасились в карий цвет.

– А еще говорят, дважды в одну реку не войдешь… Где твой брат?

– Герберт пропал. Я думаю, он прошел через портал.

– Какая досада, – сухо заметил Слайт, но теперь Меланта отчетливо определила его состояние. Эта невидимая улыбка, когда губы не двигались, однако глаза говорили о триумфе… Меланта видела такой взгляд десятки раз, при игре в шахматы или в долгих спорах. В те моменты, когда капкан повелителя захлопывался и она понимала, что ее уверенность в своих силах – не более чем уловка его гамбита. Любые эмоции на лице повелителя были почти незаметны, но после двадцати лет постоянных свиданий она видела их отчетливо.

Слайт не спеша отправился к краю балкона и устало положил подбородок на высокие перила. Меланта последовала за ним.

– У людей есть такая традиция. У людей… – усмехнулся Слайт. – Знаешь, я говорил о людях, будто не являюсь представителем человеческого рода, еще задолго до того как взял на себя эту роль… Так вот, у людей есть традиция – присесть на дорожку перед дальним путешествием. Проверить собранное в поход имущество. Подумать напоследок. Подготовиться.

– К чему подготовиться?

Лицо Слайта на мгновение ужесточилось и преисполнилось решимости, а линии в потолке запульсировали, сменив зеленые оттенки на фиолетовые. Вкрапинки в глазах также вспыхнули, будто миниатюрные светлячки. Он выпрямился и вздохнул полной грудью. Тысячи мертвецов по всему городу переглянулись, почувствовав перемены.

– К реваншу.

24-й год эры объединения. Первый день осени.

Арзамас – чародейский остров. Университет магов. Подвал

Плотный мрак сухого подвала нарушали лишь тонкие полоски света, пробивающиеся через щели дубовой двери. В царящем безмолвии едва слышались шаги босых ног по каменному полу. Децимус бродил в темноте, размышляя на ходу и изредка позволяя воображению создать иллюзорного собеседника. Он был подобен сумасшедшему, вечно говорящему с самим собой. Иногда присаживался на пол, прислоняясь к холодной грубой стене. В такие моменты он пытался вспомнить, понять, что же ускользает от его взора, найти недостающий кусочек мозаики. Как только новая идея или ответ приходили в голову, поднимался и вновь маячил по подвалу, упорядочивая мысли, приводя их в понятную и удобную для незримого собеседника форму…

Децимус замер, прислушиваясь к внезапно возникшему шуму. Шорох сандалий, шаркающих по каменному полу, и звон ключей казались оглушительно громкими после многих часов тишины. Гость нерешительно замер перед дверью, и прошло около минуты, прежде чем он осмелился зайти. В проеме показался юноша в робе ученика, а маленький переносной светильник в его руках затрепетал в тщетной попытке разогнать темноту. Легкая темная мантия без рукавов. Стандартная одежда всех первокурсников.