И вот вчера к ним прилетело…

Лучший друг его сына, Андрей Филатов, обратился к нему с необычной, из ряда вон выходящей просьбой.

– Ладно. Если помнишь, перевозка сломалась, а кое-кто так и не удосужился ее починить.

«Значит, все-таки едем». Валерий Павлович не знал, радоваться ему или огорчаться от того, что она решила принять необычное приглашение.

Но он искренне хотел помочь Андрюшке, харизматичному белобрысому троечнику, сумевшему к двадцати годам открыть собственную компанию, а затем вдруг резко сменившему курс: устремившемуся по стопам отца и теперь вот попавшему в скверную ситуацию.

Из дневника Алины Р. 18 апреля.

Почти семь лет спустя я снова позволила впустить в себя то, от чего так отчаянно закрывалась все это время.

Я не просто начала вспоминать об этом, а минуту за минутой, действие за действием, стала складывать отжившее в пазл, состоящий из моих вен, артерий, крови, да, сука, боли!!!

Предчувствие? Шизуха?

Что за херня?!

Но почему? (

Так хорошо, как сейчас, в моей жизни не было никогда.

А «хорошо» в ней не было в принципе.

С того я и решила вести дневник…

Мысль о нем посещала меня давно, но что-то останавливало: то ли суеверие, то ли лень, то ли страх, что рано или поздно его найдет мой вездесущий Андрей.

Но сейчас, чувствую, мне это жизненно необходимо, чтобы попытаться анализировать то, что со мной происходит.

Примерно полтора года назад мы купили дом.

Это случилось осенью. Кажется, в самом конце сентября, но точная дата известна только Андрею, а еще она значится в документах на собственность. Я не люблю документы. Цифры, обозначения – от них веет моргом и кладбищем. А вот Андрея я все еще люблю, хотя он вечно чем-то занят, и ему не до меня.

За зиму мужу удалось рассчитаться по кредиту, а по весне, когда еще не до конца исчез поганый мартовский снежок, понеслось…

И моя долгоиграющая зимняя радость быстро сменилась самым настоящим ужасом.

Вместо домика мечты, который мы с Андреем частенько, засыпая, обсуждали, передо мной возникла огромная бетонная коробка!

Вода, электричество и даже газ были уже подведены управляющей компанией поселка, но обои на бетонные стены не приклеишь, да и сколько здесь потребуется обоев, километры?!

Под ногами стелилась мелкая серая пыль, на которой то тут, то там валялись забытые строителями обрезки бруса или арматуры и обломки кирпичей.

С первого на второй, а затем на третий, мансардный этаж, можно было попасть по шатким деревянным лесам. Того и гляди – потеряешь равновесие, поскользнешься и в лучшем случае отделаешься переломом.

Когда мы долезли до мансарды, муж ободряюще хлопнул меня по попе и сказал: «Милая, это тебе! Мой вклад – бабки, твой – работа».

Я должна была выполнить задание из серии: «Поди туда – не знаю куда, найди того – не знаю кого», – и довести весь этот ужас до состояния дворца, пригодного для жизни класса «люкс».

Ладно, хотя бы класса «бизнес»…

У Михалыча сегодня днюха)

Мы с Жанкой подготовили свой вклад: две бутылки хорошей водки, зелень и рыбу, банку огурчиков и большой кусок колбасы.

Шашлык за бригадой.

Подробности ремонта в моей истории очень важны именно потому, что так хорошо, как в этот последний год, повторюсь, мне не было еще никогда.

Отец Андрея, Андрей Витальевич, много лет занимал солидные государственные посты. Валерий Павлович с ним никогда не соприкасался, но по рассказам сына и самого Андрея у него сложился психологический портрет типичного чиновника: это был пропадавший сутками на службе карьерист с тяжелым характером.

Вероятно, поэтому Андрюшку-мелкого так тянуло в дом друга, хотя многое, если не все, было в нем неправильно.

Отсутствие в доме матери компенсировала закрывавшая глаза на шалости мальчишек бабушка с ее знаменитыми блинчиками, а позже, когда мальчишки окончили школу и предались первым юным загулам, – с рассолом, борщом и спасительной стопочкой домашней самогонки.

Андрей был умен и, что особо привлекало в нем Валерия Павловича, с самого детства мыслил свободно, словно демонстрируя, что он – полная противоположность своему «рамочному» отцу. Частенько, пока сын плескался в душе или копошился в своей комнате, Валерию Павловичу удавалось поболтать с Андрюшкой наедине.

Что в школе, что в институте тот был нацелен не столько на отметку, сколько на получение знаний и опыта.

«Далеко пойдет паренек», – думал про себя Валерий Павлович, глядя на тонкокожее, в легких веснушках лицо.

Этими воспоминаниями он и поделился с Варей, пока «Сапсан» нес их из Петербурга в Москву.

Но про исчезнувшую Андрюшкину жену, кроме имени, ему не было известно ровным счетом ничего.

Лет десять назад Андрей забросил питерский бизнес, переехал в столицу и по протекции отца начал строить карьеру в крупной государственной компании.

Затем, по слухам, оброс связями и снова ушел в свободное плаванье, ловко маневрируя между частными предпринимателями и жадными до их денег госслужащими.

Виделись они теперь с сыном Валерия Павловича редко, раза два в год.

Лешка, ушедший «на частные хлеба» по компьютерной части, по-прежнему считал Андрея лучшим и, пожалуй, единственным другом, подозревая, что новые приятели дружат с ним лишь исходя из соображений взаимной «нужности» или по каким-то иным, шкурным интересам.

Несмотря на то, что Андрей не пригласил лучшего друга на столичную свадьбу, несмотря на серый, не соответствовавший его авантюрному характеру строгий пиджак, в котором он «повисал» на экране Лешкиного компа, когда они общались по скайпу, несмотря на запоздалые поздравления с днем рождения, Лешка, в данный момент путешествовавший с девушкой по Дальнему Востоку, горячо попросил отца помочь попавшему в беду другу.

Как только удалось подключить телефон к вайфаю поезда, Варвара Сергеевна тут же полезла в любимую соцсеть. Она попыталась по имени исчезнувшей девушки и фамилии ее мужа найти там кого-то, кто подходил бы под сбивчивое описание, данное Валерием Павловичем с чужих слов.

За четыре часа она так никого и не нашла.

Из дневника Алины Р. 20 апреля.

Я много слышала об эксцентричности модных дизайнеров, но такого чуда в перьях не ожидала!

Переговорив с женами приятелей Андрея, я пришла к выводу, что дизайнер – это необходимый первый шаг в моем новом большом проекте.

Креативного и относительно недорогого мне порекомендовала гражданская жена Краба, одного из толстосумов, которых без зазрения совести вот уже пару лет доит мой благоверный. Тварь она, конечно, редкостная, но по части вкуса и бытовой хватки равных ей в нашем окружении нет.