Некоторые считали глухоту знаком проклятия, и всестрашным бедствием.

Сибил даже не считала нужным скрывать, что предпочла бы видеть дочь мертвой, чем так жестоко пораженной недугом. Всего лишь за одну ночь красавица Абигайл превратилась из ценного имущества, способного упрочить процветание матери, в неразрешимую проблему, которую следовало отодвинуть как можно дальше от себя. Лишь Эмили не бросила любимую младшую сестру, пусть и сводную. Она твердо решила вернуть ее к жизни среди людей.

Эмили очень боялась, что остальные отвергнут бедняжку с той же жестокостью, с которой оттолкнула родная мать, а потому изо всех сил старалась скрыть ее изъян. Сестра и сама боролась как могла: с завидным упорством училась читать по губам и продолжала говорить так, словно слышала звучащий вокруг мир.

Старания не прошли даром. Обман удался. До сих пор мало кто из окружающих догадывался о невидимой, но непроницаемой стене, за которой жила Абигайл в свои пятнадцать лет.

– Да, Хайленд действительно прекрасен. Во всяком случае, так всегда утверждала моя матушка… но вот жить там очень трудно. Да уж… дикие кланы настолько воинственны, что даже женщины умеют сражаться.

Эмили слушала и представляла таинственные горы – удивительный, полный неожиданностей магический мир.

Прошел час. Дом притих: и члены семьи, и слуги отправились спать. Легли все, кроме отца и мачехи. Они сидели в парадной гостиной и о чем-то серьезно беседовали. Эмили обычно уходила к себе последней, а потому сейчас просто сгорала от любопытства: задержать родителей могли только невероятно важные обстоятельства.

Она остановилась на лестничной площадке и постаралась скрыться в тени колонн. Подслушивание разговоров старших считалось не самым достойным занятием для молодой леди, однако порою этим простым способом можно было удовлетворить собственное любопытство. Ну а вдобавок получить исчерпывающую информацию о планах отца и мачехи. Ведь лишь старшая из сестер могла защитить остальных обитателей дома от козней коварной Сибил и отстраненного, холодного безразличия отца.

– Право, Рубен, отправлять Иоланту нельзя! – горячо воскликнула мачеха.

– Но приказ короля совершенно ясен, мадам. Нам предстоит отправить в Хайленд, к этому вождю, одну из дочерей – ту, которой возраст уже позволяет выйти замуж.

Эмили быстро присела и спряталась за маленький столик. Теперь уже ее трудно было заметить. Надо сказать, что спрятаться и вообще не составляло особого труда: к немалому сожалению, назвать себя высокой она никак не могла. Сибил не упускала случая подчеркнуть «недостаток» падчерицы: постоянно твердила об отсутствии «достойной осанки», приличествующей дочери барона-землевладельца. Да уж, сидение на корточках в темном углу тоже вряд ли можно было назвать достойным занятием, даже при высоком росте и благородной осанке. И все же…

– Иоланта еще слишком молода. Ей рано выходить замуж, – настаивала Сибил.

– Но девочке уже четырнадцать. Когда я женился на матери Эмили, она была на год моложе.

Эмили знала, что мачеха терпеть не может, когда муж вспоминает о покойной первой жене. И действительно, Сибил не удержалась от ядовитого замечания:

– Ну разумеется! А обручить ребенка можно еще в колыбели. Многих девочек выдавали замуж в двенадцать лет, и почти все они умирали в родах. Надеюсь, ты не желаешь нашему нежному цветку подобной участи?

В ответ последовал лишь обреченный вздох.

– С таким же успехом можно послать в горы маленькую Марджори.

Сидя в своем темном углу, Эмили не удержалась от улыбки. Сестренке Марджори только что исполнилось шесть. Даже церковь отказывалась признавать брак, если хотя бы один из супругов был моложе двенадцати лет.

– Если в жены дикому горцу годится Иоланта, то Абигайл тем более! Ведь девочке уже пятнадцать! И для нее это единственная возможность выйти замуж! – бессердечно заявила Сибил.

Эмили затаила дыхание. Она всегда знала о расчетливости мачехи, однако предложение прозвучало поистине чудовищно. Неужели отец этого не понимает?

– Девочка глуха.

Эмили кивнула и слегка подалась вперед, чтобы посмотреть на родителей. Супруги сидели внизу, за столом. Если бы они вдруг подняли головы и взглянули на лестничную площадку, то вполне могли ее заметить. Но нет: барон и баронесса были увлечены важной беседой и не замечали ничего вокруг.

– Никто не знает о недостатке, кроме членов семьи и нескольких слуг. Но они никогда не осмелятся открыть секрет, – заявила Сибил.

Однако Абигайл ни за что не удалось бы скрыть глухоту от мужа. Именно это и заметил отец.

– К тому времени как он поймет, что к чему, брак уже окажется консуммированным и обретет законную силу. Так что отступать будет некуда. – Голос Сибил звучал равнодушно, даже легкомысленно. – Кроме того, жених – шотландец. Всем известно, что эти люди – истинные варвары, особенно выходцы из северных горных кланов.

– И тебя нисколько не волнует, что истинный варвар сделает с Абигайл, как только правда откроется? – поинтересовался сэр Рубен.

В ответ Сибил лишь слегка пожала плечами. Эмили невольно прикусила губу: от подобного безжалостного эгоизма хотелось кричать во весь голос.

– Не имею ни малейшего желания воевать с агрессивным и грозным шотландским кланом.

– Не говори глупостей. Неужели кому-то захочется тащиться в такую даль лишь для того, чтобы выместить на тебе злобу?

– Значит, глупости? – сурово переспросил сэр Рубен – Я глупец?

– Только в те минуты, когда позволяешь страху влиять на собственные решения, – ответила Сибил спокойно. Тон ясно показывал, что гнев мужа не внушает ни тени опасения.

– А не ты ли советовала послать как можно меньше рыцарей – и это в ответ на просьбу сюзерена о помощи?

– Но не могли же мы оставить без защиты собственные земли!

– Ну вот, в наказание за упрямство и получили этот приказ.

– И все же я была права, разве не так? Ведь король не наложил на тебя никакого штрафа.

– А потерю дочери ты штрафом не считаешь?

– Все равно рано или поздно их всех придется выдавать замуж.

– И все же пренебречь ты готова лишь одной.

– Остальные могут сделать выгодные партии.

– Даже Эмили?

В ответ на мимолетную колкость мачеха лишь презрительно рассмеялась.

– Итак, я намерен сообщить королю, что в течение ближайшего месяца отправлю в поместье лендлэрда Синклера одну из своих дочерей с причитающимся ей приданым.

– Надеюсь, не Иоланту? – дрожащим голосом уточнила Сибил.

– Не Иоланту, – коротко, с видимым недовольством заключил сэр Рубен.

Он собирался отправить Абигаил.