как выражался Жека, весьма неадекватно. И, хотя эта деревня на вид была совсем заброшенной, в ней всё же оказались местные жители. Кто-то шел за ними следом. Парни сначала почувствовали, а потом и заметили фигуру не то ребёнка, не то невысокого мужчины.

– Иди, не оглядывайся, – сказал мрачно Жека.

  Он положил завернутый в рогожу металлоискатель на правое плечо. Одетый в походный костюм цвета хаки, Жека походил на бойца неведомых войск, направляющегося на поле боя с противотанковой винтовкой. Вид был эпичный и у Филиппа: берцы, натовская куртка, защитного цвета штаны и бандана.  Но преследователя похоже это не пугало, было видно, что этот человек намеренно сокращает дистанцию, он как бы спешит за ними размахивая руками в такт своим шагам, будто маршируя на плацу.  Фил оглянулся в тот момент, когда уже можно было разглядеть круглое лицо мальчика-мужчины с клоками редко растущей бороды. На нем была шапка с полями, старая кожаная куртка с подкатом а-ля 90е, куртку украшало огромное количеством нашивок и значков, серые брюки с красными лампасами были заправлены в невысокие резиновые сапоги-галоши, которые продаются обычно в магазинах для садоводов. Ещё метров за десять незнакомец начал что-то выкрикивать, а точнее издавать какие-то странные звуки.

-Похоже, он инвалид. – шёпотом произнёс Фил. – Доброе утро! – Сказал он уже громче, обращаясь к незнакомцу.

 Тот остановился в паре шагов от парней и начал громко мычать что-то невразумительное, грозя им пальцем.

-Уходим, братишка, уходим. – Сказал незнакомцу Жека. -Ну, не волнуйся ты так! – Почти умоляюще добавил он. Было видно, что Жека испугался, ведь этот абориген мог поднять шум на всю округу. Где-то вдалеке залаяла собака, потом ещё одна. Ситуация становилась явно напряженной.

  Парни быстро зашагали по дороге туда, где уже виднелся обгорелый остов последнего дома. Инвалид бежал следом и не унимался, он что-то пытался сказать, но разбираться в его мычании было некогда, да и не охота. Вдруг он резко схватил рюкзак Фила и потянул на себя, обернувшись, Филипп увидел круглые глаза полные ужаса и мольбы. Голова этого человека тряслась из стороны в сторону, если бы она тряслась немного медленнее, Фил бы понял этот жест. Это означало “нет”, “не надо”, “только не это”. Фил услышал глухой звук, словно кто-то ладонью стукнул по большому спелому арбузу, инвалид разжал руки и упал на колени. За его спиной стоял Жека, похоже он ударил бедолагу в бок. Тот и правда схватился за правый бок, но не кричал, видимо ему перехватило дыхание.

-Уходим! – Скомандовал Жека.

  И парни побежали из этой проклятой деревни прочь. Хотя, почему проклятой? Таких деревень в России теперь сотни, тысячи, а может и сотни тысяч. Опустевшие дома с разбитыми стеклами, посещаемые изредка мародерами. В некоторых ещё жили брошенные старики, доживающие свой век и, вот такие, как этот бедняга, не нужные обществу. Обществу, живущему по принципам блата, ненависти к бедным, больным, странным и инакомыслящим…

-Ты зачем его ударил? – Спросил Фил, когда они подбежали к машине.

-Я не знал, чего ещё делать. – Ответил Жека, открывая багажник старого “Форанер” и кидая туда металлоискатель. -Садись, поехали, а не то сейчас какой-нибудь дед с берданкой нагрянет.

Они резко тронулись и полноприводный джип запылил по просёлочной дороге.

-Не хорошо это, Женя. – сказал Фил, вглядываясь в зеркало заднего вида.

 Плотно сжав губы, Жека сосредоточенно вёл машину. Он будто сдерживал какие-то нехорошие слова, ругань, неуместную, но возможно, необходимую ему сейчас, чтобы снять напряжение, застывшее в его теле. На его обветренном лице читалась досада, он переживал. В такие моменты его лучше было не трогать и не разговаривать с ним.

  У выезда на шоссе парни остановились, чтобы переодеться в чистую одежду. Поход за кладом кончился, оставив неприятный осадок. Всю дорогу они молчали, только на подъезде к Луге остановились чтобы перекусить и заправить джип.

-Ты знаешь, Фил. – Сказал Жека, когда они снова уселись в машину. – Я с детства боюсь сумасшедших, понимаешь? Я, реально, испугался этого имбецила.

  Фил покосился на Жеку:

-Ты же, вроде как, в медицинском учился? – С усмешкой ответил он.

-Учился, да, даже психиатрию изучал, но это так, чтобы в себе разобраться.

-Аааа, вот оно что. – Протянул с издёвкой Фил.

  Жека закурил сигарету и приоткрыл окно. Старый ветродуй “Форанера” не справлялся с весеннем солнцем и в салоне автомобиля становилось жарко. Парни боролись со сном. Грибники, рыбаки и кладоискатели встают рано и часто не высыпаются. Этой весной дороги опять размыло и через каждые десять-двадцать километров пути приходилось стоять в пробках. Дорожные рабочие оставляли только одну полосу, по которой пропускали встречные потоки машин по очереди.

  Фил вернулся домой поздно вечером, он бы и забыл о своей находке, но решил постирать вместе с вещами и рюкзак. Он развернул икону, выкинул в мусорную корзину старую рогожу и поставил ее на полку к другим образам.

  Когда Фил лег в постель, он уже ни о чём не думал и был уверен, что сразу уснёт. Он лёг на спину и закрыл глаза. Моментально наступило состояние лёгкой дремоты, томного полусна.  Окно в его комнате было открыто, и Фил слышал, как иногда на улице возле дома проезжали машины, из парка напротив дома доносились соловьиные терли, но одновременно с этим он уже начинал видеть сон. Там, во сне, а Филипп был уверен, что во сне, так как глаза были плотно закрыты, он вдруг увидел, как чья-то серая тень слезла с подоконника и направилась в его сторону. Он захотел закричать, но не смог, по всему телу разлилось какое-то неприятное онемение, а в ушах раздался гул. Было такое чувство, будто его затягивает невероятно огромный пылесос куда-то в бездну. Вдруг, что-то в комнате упало на пол. Фил сразу проснулся, открыл глаза и увидел свою комнату, но уже без серой тени и неприятного гула. На полу лежала икона, та самая, которую вчера он нашел в заброшенном деревенском доме. Фил встал с кровати, подошел к валявшейся на полу иконе, взял её в руки и замер, он смотрел на нее минуту, пристально. Весь холодный и бледный он стоял посреди комнаты, держа в руках находку, а в голове проносились мысли: “Это не Богородица, это не Дева Мария, это… Что это!?”

  Фил включил в комнате свет, всем известно, что электрический свет