— Лучше ты, а я найду Элену. — Ческа не изменила своего мнения о новом сотруднике отдела и по-прежнему не выносила Сарате.

Марьяхо торопливо стучала по клавиатуре. Остальные не понимали смысла ее действий, зато знали, что ей удалось обнаружить нечто важное и теперь она будет копать, пока не доберется до сути.

— Ублюдки! — простонала Марьяхо. — У них сегодня смерть в прямом эфире.

— У нас есть шанс им помешать?

— Попробуем, едем в Ривас.

В дни трансляций футбольных матчей Элена предпочитала сидеть в караоке-баре Cheer’s на улице Уэртас. Там на экранах вместо футбола крутили второсортные ролики с текстами песен, которые в тот момент исполняли посетители.

— Ты не собираешься петь Мину?

— Сегодня нет, нужно иногда менять репертуар. Выбираю Челентано, Pregherò.

После девушки, которая исполняла песню Жанетт Я бунтарка, была очередь Элены: «Pregherò, per te, che hai la notte nel cuor e se tu lo vorrai, crederai»2. Подсказки ей были не нужны, текст она и так прекрасно помнила.

Песня Жанетт еще не закончилась, когда у Элены завибрировал телефон.

— В Ривас? Отлично, выезжаю. Приеду туда одновременно с вами. Все готовы?

Элене пришлось пропустить свою очередь, и этим, конечно, воспользовался другой постоянный посетитель, Карлос: «О тебе молюсь, у тебя в душе поселилась ночь…»

Теперь возле стула стояла девушка. Вид у нее был отрешенный, хотя все знали, что седативных препаратов она не принимала. Никому бы и в голову не пришло облегчать ее страдания, наоборот: чем чудовищней будет ее боль, тем эффектней получится шоу. Иначе его и устраивать не стоило: получилась бы операционная, но кому интересно наблюдать за работой хирурга? Зрители платят за то, чтобы увидеть настоящие мучения и настоящую смерть.

Если они здесь, если потрудились (несмотря на риск) войти в «Пурпурную Сеть», если авансом заплатили кругленькую сумму в биткоинах, если ждут, когда им придет сообщение с точной датой, временем и способом подключения, то лишь потому, что доверяют устроителю действа. Димасу. Никто из них не видел его лица, скрытого под маской мексиканского рестлера, но они знали каждое его движение; так любители футбола сразу узнают игроков по манере вести мяч или перемещаться по полю. Они боготворили Димаса, как другие боготворят Месси или Криштиану Роналду… Некоторые даже уверяли, что узнали бы его на улице по походке.

Девушка была симпатичная, совсем молоденькая — если она и достигла совершеннолетия, то совсем недавно, — темноволосая и большеглазая. Судя по чертам лица — испанка (такие здесь ценились, особенно барышни из хороших семей, привычные к красивой жизни) или марокканка. Неслышный для зрителей голос отдал приказ, и девушка села на стул. Она испуганно озиралась, явно не догадываясь, что здесь происходит, что ее ждет. Она и не подозревала, каким множеством способов можно пытать человека.

Глава 2

Несмотря на неблагозвучное название, по уровню жизни городок Ривас-Васьямадрид занимает первое место в провинции и седьмое в стране, а по проценту населения на грани нищеты стоит на четвертом месте с конца национального списка: одним словом, рай, где не должно быть никаких проблем. Тут есть и многоквартирные дома, и таунхаусы, где живут молодые люди престижных профессий с семьями; муниципалитетом предусмотрены и спортивные сооружения, и развлекательные центры. Ривас всем хорош, он буквально создан для семейной жизни. Именно поэтому Альберто мечтал поселиться здесь, хотя поначалу выплачивать ипотеку за таунхаус с участком и бассейном было нелегко. Однако ему повезло: вскоре дела семьи Роблес пошли в гору. Теперь все они гордились своим домом, своим районом, своим недавно купленным «Лексусом» — всем, чего достигли.

Хотя календарное лето кончилось уже полмесяца назад, днем стояла такая жара, что вытащить Сандру из бассейна было просто невозможно. Альберто пришлось ее припугнуть.

— Или ты сейчас же выйдешь из бассейна, или я спущу воду и ты больше никогда не сможешь купаться! — крикнул он дочери.

— Спускать воду нельзя, это бессмысленная трата ресурсов, — парировала умная девочка.

— А я ее выпью, тогда трата будет осмысленная.

Сандра расхохоталась, и Альберто подумал, что, наверное, только так и можно заставить ее слушаться. Он завернул дочь в полотенце и понес домой. По дороге оба смеялись, представляя себе, как Альберто пьет воду из бассейна. Соледад на кухне готовила ужин.

— Над чем смеемся?

— Над папиными глупостями. Что у нас на ужин, мам?

— Томатный суп с кнелями.

Альберто не понимал, зачем она спрашивает, ведь они минимум два-три раза в неделю едят одно и то же: томатный суп из банки и кнели из морозилки. Готовить ни он, ни жена не любили, и Сандра безропотно соглашалась на полуфабрикаты, зато капризничала в тех редких случаях, когда родители наконец предлагали ей что-нибудь полезное (ужин с брокколи семья вспоминала до сих пор). В детстве Альберто даже не пробовал магазинных кнелей, мама делала их сама, набирая фарш двумя ложками, одна сверху, другая снизу.

— А Даниэль не будет ужинать?

— Он сказал, что делает уроки.

— Уроки? Спорим, если я сейчас поднимусь наверх, то выяснится, что он дурью мается за компьютером. Убивает людей в очередной игре.

— Не говори такого при ребенке. Садись уже за стол, суп остынет!

Альберто устроился напротив беззвучно работающего телевизора, счет в матче «Мадрид» — «Спартак» был еще не открыт. В следующую секунду русские попытались забить гол, но испанцам чудом удалось избежать этого.

— Ты собираешься смотреть футбол?

— Да ладно тебе, я же без звука! — виновато пробормотал Альберто.

Обычно после бассейна Сандра была