– Не мое дело! – Филипп повысил голос. – Я слежу за вами не первый день! Вы как-то замешаны во всех этих несчастных случаях в Посольстве! Я видел вас там! И видел вас в «Лотосе»!

Монах остановился и внимательно посмотрел на журналиста.

– Меня запугивали несколько дней в Городе! Кто-то явно следил за мной! Возможно, я даже чудом избежал смерти, а вы говорите, не мое дело! Мой босс лежит в больнице, и я теперь уверен, что его аварию могли подстроить! Мой друг Даршан мертв, а вы говорите – не мое дело! Нет уж, я прошу вас немедленно мне все рассказать, иначе я пойду в полицию и заговорю там!

На лице монаха мелькнула тень недовольства. Он молчал несколько секунд.

– Хорошо, – кивнул монах, – пойдемте сядем.

Вернувшись в первое помещение таверны, куда продолжали прибывать туристы, Филипп и монах сели за самый дальний и неприметный столик.

Подошел официант.

– Что желаете? – спросил он, глядя в блокнот.

– Мне чай, пожалуйста.

Монах покачал головой.

Через несколько минут официант принес чай на красочном подносе, в яркой чашке и с двумя кусочками темного сахара и поставил его перед Филиппом.

– Итак, – как можно жестче сказал журналист, – я хочу услышать все, что происходит и касается этой вашей реликвии.

– Реликвии? – удивился монах.

– Не прикидывайтесь.

– Возможно, вы знаете больше меня.

– Возможно.

– Ну, так расскажите, что же вы знаете, – монах кивнул.

Филипп, глядя на монаха, испытывал смешанные чувства. С одной стороны, это точно был он, тот, который шнырял в Посольстве, который приходил в «Лотос» и который, скорее всего, был шиваистом. Но, с другой стороны, пообщавшись с ним несколько последних минут, увидев, как он переживает смерть друга, и узнав о смерти Даршана, Филипп уже понимал, что не испытывает к нему ту неприязнь, что ранее.

– Хорошо. Начнем с того, что я знаю, что вы – шиваист и пытаетесь выкрасть некую древнюю реликвию, чтобы использовать в своих целях, – Филипп решил сказать все сразу в лоб, но на лице монаха отразилось столь искреннее удивление, что журналист потерял мысль.

– Простите, – сказал монах, – я просто не ожидал, что вы ухватите всю суть событий столь четко и в то же время в столь искаженном свете!

– В смысле?

– Нет, нет, прошу вас, продолжайте. Я хочу понять, где же вы пошли по ложному следу.

– Какому еще следу?! – сморщился Филипп. – Ну да ладно. Короче, я писал статью, не важно о чем. Для получения некоего материала мне пришлось посетить Школу йоги «Лотос», знакомо?

Монах кивнул.

– Да, там я вас и увидел впервые, – продолжил Филипп. – Потом стечение обстоятельств привело меня в Посольство Индии, где я стал свидетелем вероломного преступления. И там я опять вижу вас! Не странно ли? При этом на теле жертвы мы находим записку, которая является своего рода предупреждением.

– Записка? – переспросил монах, насторожившись.

– Да, записка, вам ли не знать.

– А что конкретно было в ней написано, не припомните?

– Припомню. Там было написано – «Он вернулся, и мы вернулись. Смерть тому, кто его сохранит».

– Интересно, – монах сдвинул брови и опустил глаза.

– Так вот. Дальше. На записке был символ седьмой чакры – полагаю, вы знаете, как она называется?

– Сахасрара, – медленно и задумчиво произнес монах.

– Именно. А это означает, что тот, кто оставил записку – шиваист. Кроме того, я еще раз сходил в «Лотос», где нашел кучу подтверждений тому, что там почитают Шиву.

– Какого цвета была Сахасрара в записке? – резко спросил монах.

– Что? Цвета? – смутился журналист.

– Да. Символ чакры был изображен в цвете?

– Кажется, да. Он был синего или фиолетового вроде бы.

– Продолжай, – монах встал с места и стал бродить вокруг стола.

– Таким образом, мы поняли, что те несчастные, которых вы травили в Посольстве, очевидно, обладали неким древним артефактом, который очень важен для шиваистов и который вы хотели бы переправить в Индию, поэтому действовали через Посольство.

– Интересно, – кивнул монах. – Это все? – Он сел на место и посмотрел на Филиппа.

– Нет, не все. На протяжении всего времени меня преследуют странные люди в капюшонах, кстати, похожие на вас! Один стоял всю ночь под моим окном, а потом как-то проник в квартиру и вырубил меня! Я застрял в лифте, где меня тоже хотели напугать или, может быть, убить. Скажите, что это за предмет, что стоит стольких проблем? А? Зачем он вам? Как он оказался в Посольстве? Почему вы травите этих несчастных и зачем записки? – Филипп пребывал в возбужденном состоянии. Он наклонился к монаху и впился в него любопытным взглядом. Монах медленно поднял глаза на журналиста и покачал головой.

– Как вас зовут?

– Филипп Смирнов. Ой, только не прикидывайтесь, что не знаете! – хмыкнул журналист. – Ну, а вас?

– Меня зовут Вари. И называй меня на ты, я человек простой.

– Хорошо, и ты меня в таком случае.

– Филипп, ты встал на путь зла и обмана.

– Правда? Может быть, ты меня наставишь на более правильный путь? – Филипп повысил голос.

– Судя по всему, у меня нет выбора. Я должен это сделать, хотя бы ради твоего спасения. Ты уже так погряз во всех этих событиях, что мне придется тебя посвятить.

– Посвятить во что? – Филипп начал разговаривать громким, свистящим шепотом, потому как сдерживать эмоции, бушующие в нем, он уже не мог.

– Я не имею права этого делать, но, повторяю, у меня нет выбора. К тому же мне нужен проводник. После того как убили Аделя, я остался один.

– Проводник? – прошипел Филипп. – Какой еще проводник?! А как же школа «Лотос»?

– Да, там тоже друзья, но они далеко, – монах был спокоен.

– Я слушаю, – уже совсем тихо сказал журналист, пытаясь успокоиться. – Давай, рассказывай теперь ты.

– Для начала скажу тебе следующее. Ты ошибся в символе седьмой чакры. Сахасрара совершенно не обязательно означает, что люди, оставившие этот символ – шиваисты.

– Нет? – смутился Филипп.

– Нет. Сама по себе чакра связана с индуизмом, но никак не с конкретным божеством индуистского пантеона. В Сахасраре достигается полное единение Шивы и Шакти, его женского начала, то есть конечная цель духовной эволюции телесной оболочки. При этом божественная энергия – Кундалини, заканчивает свой путь, так сказать, обернувшись вокруг тела и пройдя все шесть чакр.

– И это означает что?

– Что твое убеждение, что убийства совершили шиваисты – ошибочно. Это может быть кто угодно.