в несколько глотков, вернул на поднос, после чего перевел тяжелый взгляд на вездесущего слугу.

— Я спрашивал, почему ты посреди ночи бродишь по коридорам, словно приведение?

— Бессонница, — пожал плечами тот. — Никого она, проказница, не щадит — Карлу не спалось, молодому господину не спалось. И ведьме тоже…

— Иди-ка ты к себе! — раздраженно проговорил Лион. — И раз ты так уж старательно исполняешь мои указания — не болтай о сегодняшней ночи!

— Как прикажете, господин, — Карл поклонился и пошаркал к лестнице в конце коридора.

Лион проводил его задумчивым взглядом, пытаясь припомнить, как давно в их доме появился Карл. Однако чем больше он погружался в воспоминания, тем яснее становилось — он был здесь всегда, с самого рождения Лиона. Всегда старый, всегда внезапный, как чертополох на клумбе с лилиями.

Вздохнув, Лион направился к себе. Нужно переодеться и сходить в библиотеку. То, что он сегодня услышал от Элис, требовало тщательного анализа. Лион намеревался собрать все имеющиеся сведения о Башне.

***

Крепко сжав в руках Изольду, Элис гуляла по саду и мучительно раздумывала, правильно ли поступила, поделившись своими страхами с Лионом. Ни одна другая ведьма не смогла бы рассказать хозяину о том, что происходит внутри Башни. Вовсе не потому, что они такие порядочные, а Элис — болтушка. Просто каждая ведьма, успешно прошедшая испытание, приносит клятву молчания, которая и не дает сказать лишнего, чтобы помощницы не докучали хозяевам рассказами о своей жизни. Никому не интересно слушать о чужом прошлом — все торопятся поделиться собственными переживаниями.

Однако Элис свое испытание провалила, и никогда не приносила клятвы. Смотритель Башни, кажется, даже мысли не допускал, что она когда-нибудь попадет к людям, иначе ни за что не освободил бы от клятвы.

Неспешно ступая по дорожке, она помахивала шваброй, отчего камешки и сухие иголочки разбегались в стороны, словно перепуганные муравьи. Хоть Лион сказал не колдовать, Элис не могла оставить Изольду в комнате — после ночных приключений швабра вела себя из рук вон плохо, следуя за Элис по пятам, словно ворчливая нянюшка за бедовым чадом.

Ведьма чувствовала — Изольда рассержена ее поведением. С одной стороны, швабру можно понять — если бы Элис была настоящей девушкой, ночное рандеву с Лионом размазало бы ее репутацию, словно ножик маслице — тоненьким слоем. Но с другой — Изольда всего лишь швабра! Ей вообще не положено испытывать чувства!

Если бы не вмешательство вредного артефакта, Элис поцеловала бы Лиона. От одной мысли об этом кровь прилила к щекам. Молодой господин выглядел таким взволнованным, что она не удержалась, поддалась искушению всего разок попробовать, каково это — целовать мужчину. В конце концов, это просто касание губ — ни больше, ни меньше. Элис не ждала, что Лион проникнется к ней той же симпатией, которую сама испытывала по отношению к нему, однако даже его искренняя забота, неподдельные переживания вызывали в ее груди тепло, приятное и согревающее.

— Это просто благодарность за его доброту! — вслух проговорила Элис, обращаясь к швабре.

Та активно завибрировала, едва не выпрыгнув из хрупких рук. Злится. Вздохнув, Элис продолжила прогулку, но внутри все трепетало от волнения. Сегодня она пойдет на фестиваль с Лионом! В такую удачу сложно поверить — Элис словно откушала салата из пятилепестковых цветов сирени вперемешку с четырехлистным клевером. Последние недели казались ей прекрасным сном, наполненным волнующими эмоциями и человеческими радостями. Разве могла она представить, сидя взаперти в Башне, что все так обернется?

Сама того не заметив, Элис дошла до высоких кованых ворот, встречающих всех гостей герцогского поместья. Ажурная железная сетка только с виду казалась хрупкой и ненадежной. Подойдя к ней вплотную, ведьма коснулась холодных прутьев и тут же одернула руку: ограда была пропитана сильной защитной магией. Выходит, ее нынешние хозяева уже однажды прибегали к услугам ведьмы…

Громкое ржание вывело Элис из задумчивости. Только теперь она заметила черный, отделанный деревянными вставками экипаж с открытым верхом, примостившийся в тени раскидистого куста за воротами. Присмотревшись, Элис нашла глазами кучера, дремавшего на козлах, прикрывшись широкополой шляпой, однако пассажиров в коляске не наблюдалось, значит, они уже на территории поместья. Интересно, кто приехал на этот раз?

«Хоть бы только не эта ужасная Марго!» — подумала Элис.

— А ты совсем не изменился, дружище! — донесся до нее незнакомый мужской голос.

— О тебе могу сказать то же самое!

Сердце Элис пропустило удар — второй голос принадлежал Лиону! И, кажется, он с собеседником расположился неподалеку, в беседке, окруженной высоким лабиринтом зелени. Изольда слабо завибрировала.

— Я только одним глазком посмотрю — и сразу к себе! — пообещала Элис и направилась в сторону беседки.

Глава 9. Друг

— И как там столица? Стоит еще? — Фил постукивал пальцами по каменной столешнице, отделявшей его от друга детства.

Лиону хватило взгляда, чтобы понять: Фил нисколечко не изменился, словно и не было долгих шести лет Академии, которые они провели порознь. Разве что вытянулся еще на полголовы, да оброс солидной шевелюрой — темной и густой. А еще начал одеваться с иголочки и даже не поленился нацепить пижонскую шляпу по последней столичной моде. Но синие глаза все так же задорно сияли на по-девичьи смазливом лице, а усидеть без движения на одном месте больше трех секунд по-прежнему оставалось для старого друга чем-то из разряда фантастики.

— Куда ж ей деваться, — отозвался Лион, откидываясь на спинку деревянной скамьи. — Прости, что не приглашаю зайти в дом. Твой приезд стал настоящей неожиданностью, а у матушки сегодня важные гости. Тем более, ты настаивал, что приехал ко мне, и не нуждаешься в официальном приеме…

— Так и есть! — нетерпеливо отмахнулся Фил. — Не очень-то мне хотелось расшаркиваться, соблюдая все формальности, да и твой отец дома… по нему я вовсе не скучал, уж прости!

Он поправил лацкан дорогого пиджака, исподлобья наблюдая за Лионом. Тот старался держаться уверенно и непринужденно, однако внутреннее чутье подсказывало — Фил примчался не просто так. На визит соскучившегося друга это тоже не походило, ведь Лион уже больше месяца жил в Красных Дубах, а Фил вспомнил о нем лишь сейчас. А после того, что случилось накануне отъезда в Королевскую Академию, Лион даже не был уверен, можно ли считать их друзьями. Он почти не сомневался: Фил не забыл обиду. Поэтому на всякий случай пока лучше держать его на безопасном расстоянии от Элис.

А ведь когда-то Лион, не задумываясь, доверил бы Филу собственную жизнь.

— Жарища невыносимая! — воскликнул друг, и, сорвав с головы шляпу,