Мари тоже не собиралась идти без оружия. Сегодня короткий нож был на ее бедре. Отчасти это был символ, позволяющий ее последователям понять, что она была больше, чем аристократка, что она была готова сражаться. И она планировала использовать его до конца ночи.

Собравшаяся группа медленно затихла, когда воины закончили приготовления. Мари встала и подошла к двери. Оглядев комнату, она увидела решительные лица всех, кроме Асы. Сказать было нечего. Никто в этой комнате не нуждался в ободрении, и их планы уже были хорошо продуманы.

— Мы готовы?

Ее вопрос был встречен каменным молчанием собравшихся воинов.

— Тогда давайте снимем этого предателя с моего трона.

Они выскользнули из гостиницы, скрытность больше не беспокоила. Время было раннее, а солнце еще не взошло. Мари и Такахиро подозревали, что стражи в это время были наименее осторожными. Если все пройдет хорошо, то к тому времени, как солнце осветит улицы города, правление Мари укрепится.

Они шли по узким улочкам ко двору в центре города. Тацуо еще не набрался храбрости, чтобы перебраться во дворец семьи Мари, и поэтому остался в том, что считалось просто большим поместьем по стандартам Стоункипа в нескольких улицах от центра города.

Один или двое рано вставших горожан увидели марширующую группу и немедленно уступили дорогу. Мари впервые с момента прибытия шла по улицам Стоункипа без капюшона, не боясь быть замеченной. Даже это простое отличие придавало ей решимости. Она шла, гордясь своим положением в своем городе. По поклонам она могла сказать, что ее узнали несколько прохожих, с которыми они столкнулись.

Вскоре они подошли к последнему углу перед домом Тацуо. Аса, которая замыкала строй во время марша, прокралась сквозь толпу солдат, чтобы встать рядом с Мари. Леди посмотрела на нее.

— Готова?

Их взгляды встретились, и Мари знала, что Аса поняла, что она говорила не о физической готовности. Лицо Асы было пустым, она кивнула.

Мари ощущала сомнения. Она доверяла Асе, но Аса не поддерживала это доверие. И теперь Мари приходилось полагаться на ее навыки.

Они вместе завернули за угол и подошли к главным вратам поместья Тацуо вдвоем. Врата были открыты, но с двумя внимательными стражами. Мари наделась, что они будут сонными, но Тацуо нанимал только лучших, эти стражи не ленились на посту.

Женщины спокойно подошли. Аса была в походной одежде, постиранной после пути. Со стороны они были двумя женщинами, гуляющими рано утром. Стражи остановили их в пяти шагах от ворот.

Два стража казались почти одинаковыми в их форме. Оба были на голову выше двух женщин. Одна был чуть шире в плечах, но они могли быть двойняшками.

Мужчина, который был чуть худее, явно старший, обратился к ним:

— Леди Мари, рад вас видеть.

Мари поклонилась. Он ее узнал. Как он отреагирует?

Мужчина кивнул другому, и тот развернулся. Мари решила, что они собрались отвести ее в поместье Тацуо.

Краем глаза Мари увидела, что Аса стала размытой, взмахнула рукой быстрее, чем могла уследить Мари. Их шеи повернувшегося мужчины полилась кровь. Глаза худого стража расширились, а рот открылся как раз вовремя, рука Асы ударила его по горлу. Когда она убрала руку, остался короткий кинжал.

— Аса! Что ты наделала? — Мари надеялась избежать насилия. Она сказала Асе! Она доверяла клинку.

Клинок ночи почти беззвучно выругалась и указала на стену за первым убитым ею мужчиной. Там был рог, которого Мари не заметила.

— Он собирался бить тревогу. Я это почувствовала.

У Мари не было возможности оценить истинность этого утверждения, и теперь это не имело значения. Аса выбрала курс. За ними подбежали Такахиро и другие солдаты. Без сомнения, они видели.

Мари придерживалась своих приказов:

— Не убивайте без надобности. Идемте.

Солдаты пошли перед ней. Через мгновение весь дом охватит шум. Аса осталась рядом с Мари, пока воины расчищали проход.

— Ты мне не веришь, — сухо сказала она.

Мари оглянулась. Она даже не стала лгать клинку:

— Сложно довериться.

Аса приняла это. Мари была благодарна за это сложному клинку. Женщина уважала голую правду больше, чем ложь. Если бы таких, как она, было больше, может, мир стал бы более легким местом для жизни. Может, временами более разочаровывающим, но, по крайней мере, прямолинейным.

Вскоре до их ушей донесся звон мечей. Мари приняла решение.

— Пойдем. Твоя сила может быть ценной, — Аса не стала спорить.

Они вошли в дом, и Мари была рада видеть, что в нескольких комнатах ее солдаты держали жителей в страхе, не прибегая к убийствам. В одной комнате под присмотром стража сжались женщина и дети. В другой на полу лежал мужчина с окровавленным носом, за которым ухаживала его семья. Все они были слугами и не принимали участия в происходящем.

Они вдвоём шли глубже в дом. Аса вдруг встала перед Мари.

— Погоди.

Мгновение ничего не происходило. А потом юноша бросился на них из шкафа с кухонным ножом в руке. Мари, несмотря на предупреждение Асы, вздрогнула. Должно быть, его не заметили при первом обследовании, но Мари быстро поняла, что ему было не больше пятнадцати лет. Она открыла рот, боясь, что Аса убьет его, но не смогла достаточно быстро произнести слова.

Раскрытая ладонь Асы врезалась мальчику в лицо, другая ее рука легко отразила взмах ножа. Мальчик без сознания рухнул на пол.

Обе женщины встретились взглядами, и Мари слегка поклонилась Асе.

— Спасибо.

Аса едва заметно кивнула и пошла вглубь дома. Мари увидела, что чем глубже они были, тем сильнее было насилие. Здесь уже реагировала стража, и коридоры были усеяны несколькими телами. Мари боролась с желчью, поднимающейся в ее горле. Эта цена была необходима, но это были ее граждане.

Аса привела ее в приемную недалеко от центра дома. Тацуо сидел в своей вечерней одежде, но в остальном выглядел умиротворенно. Он пристально посмотрел на Мари, когда она вошла.

— Вы опоздали, леди Мари, и эта ошибка будет стоить вам всего.

Она не могла поверить в его уверенность. Он был окружен ее людьми, но верил, что контролировал ситуацию. Ей придется разубедить его.

— Откажись от своих предательских притязаний, и, возможно, я оставлю тебя в живых.

Он посмотрел на нее так, будто она была ребенком, который капризничал.

— Нет, леди Мари. Ваш дом стал моим. Отзовите своих солдат, и я позволю вам жить в изгнании.

Мари глубоко вдохнула. Несмотря на заложенные ею основы, будущее еще не было написано. Тацуо верил, что его поддерживало большинство знати. Возможно, он был прав.